Дипломатическое развязывание русско-японской войны 1904-1905 годов

Главное - маньчжурский вопрос, решил Делькассэ, принимаясь за дело с Мотоно. А всего вопросов три: сеттльменты, неприкосновенность Китая, зона в Корее. Мотоно согласился. Делькассэ напал на сеттльменты: "...если не решено бесповоротно воевать", их надо отбросить. "Этот вопрос не стоит конфликта", согласился Мотоно и обещал "подумать". То же и с "неприкосновенностью" Китая: можно ее выбросить - предложил Мотоно - вместе с неприкосновенностью Кореи, можно и сохранить и то и другое. "Уменьшайте нейтральную зону в Корее", посоветовал Делькассэ в Петербурге (15 января) +72. На другой день Мотоно, "подумав", сказал, что на сеттльменты в Маньчжурии имеют право по договорам с Китаем от 8 октября 1903 г., ратифицированным и опубликованным только 14 января 1904 г., Япония и США. "Япония не станет настаивать на этой привилегии одна", - заявил Мотоно (а в Париже уже известно, что США пока не будут поднимать разговора с Китаем о сеттльментах). Таким образом, вопрос о сеттльментах благополучно отпал (да и Курино в Петербурге высказался, что Япония "кончит тем, что уступит в этом пункте"). Нельзя ли о "неприкосновенности" Китая "упомянуть" где-нибудь во "вводной части" (preambule) договора? - предложил Делькассэ в Петербург (16 января) +73 . Но Маньчжурия - это не только Токио, но и Лондон. Делькассэ обратился и в Лондон (16 января).

Лэнсдоун очутился между двух огней. Гаяси мгновенно узнал о плане Делькассэ, и не успел еще заговорить Камбон, как Гаяси явился в английское министерство иностранных дел с напоминанием, что в отношении посредничества позиция Японии "ничуть не изменилась": "...переговоры об этом потребуют времени", а "отсрочка" "будет только к выгоде России" (16 января). Одновременно и Ламсдорф, в разговоре с Ч. Скоттом, "недвусмысленно намекнул, что лично он хочет посредничества", и просил "помочь мирному разрешению конфликта": "царь испытывает отвращение к мысли о войне и сделает разумные уступки, чтобы ее избежать" (15 января). Когда Камбон (18 января) заговорил с ним о Маньчжурии, Лэнсдоун был под впечатлением допроса, учиненного им (15 января +74 Бенкендорфу по поводу русской декларации от 8 января о признании трактатных прав в Маньчжурии: там было сказано, что Россия заявляет это "не предрешая условий, которые в будущем определят природу ее отношений с Маньчжурией". Значит ли это, что в случае русского "протектората" или даже "аннексии" Маньчжурии Россия не будет считать себя связанной этим обещанием? Бенкендорф, перепробовав несколько формулировок этого пункта, который звучал разно в английском и французском переводе и неточно передавал русский текст, кончил заверением, что "лично он" считает это обязательство безусловным: "пока суверенитет Китая существует, договорные права держав остаются в силе, но нет и речи о том, чтобы покончить с суверенитетом Китая". У Эдуарда VII тогда осталось впечатление, что "объяснение Бенкендорфа в высшей степени неудовлетворительно". Теперь Лэнсдоун прямо заявил Камбону, что он "не может советовать Японии отказаться от справедливых требований, интересующих всех и Англию в том числе": "во всех китайских портах необходимо устройство специальных кварталов для иностранцев", и указал на двусмысленность самой русской декларации от 8 января. Выходило: то, что уже улаживается в Токио (сеттльменты), встречает препятствие в Лондоне. И более того: Лэнсдоун указал, что "если вопрос о сеттльментах будет устранен с пути, два остальные пункта о нейтральной зоне в Корее и неприкосновенности Китая - не могут представить непреодолимого затруднения" +75. Лондон давал надежду, что условия японцев не "окончательны", пусть только Россия признает принцип "открытых дверей" во всей полноте.

Так как теперь же Делькассэ стало известно, что Ламсдорф не считает "нейтральную зону абсолютно необходимой" и ищет только аргументов, чтобы исключить этот пункт, а Мотоно подсказывает аргумент очень удобный - как же-де быть с охраной той японской железной дороги в Корее, которая пройдет до самой границы на Ялу через зону? - то в отношении Кореи дело можно было считать улаженным, тем более что и о пункте о "неиспользовании Кореи в стратегических целях", исключения которого требовала Япония 13 января, Мотоно теперь (17 января) выразился "текстуально": "В конце концов у меня такое впечатление, что по этому пункту оба правительства смогут договориться непосредственно"+76. Таким образом, забота о Корее у Делькассэ отпадала целиком. Оставалась Маньчжурия.