Дипломатия греха

       Подойдя к кабинету Новикова, я вежливо постучал. Он открыл сам, улыбаясь во весь рот.

       -Привезли?

       -Угу... В кабинете никого?

       -Никого,-  широким жестом руки обвел он пустой кабинет. 

       -Хорошо,-  одобрил я и с короткого размаха саданул по его чисто выбритому подбородку.

       Сбивая на своем пути стулья, он перелетел через весь кабинет и, своротив стол, растянулся на полу.

       -Неплохо,- одобрил Разумовский, входя в кабинет и запирая за собой дверь.

       -Какого!..- заохал я, тряся отбитой рукой. Я чуть себе все пальцы не переломал! У-у!..

       -Значит, дальнейшее - моя работа.

       -Вы что?!- заорал Новиков, вскакивая на ноги.- Рехнулись, ублюдки?! Вон отсюда, скоты!

       -Прости меня, Господи, грешного,- быстро пробормотал Разумовский и открытой ладонью отвесил Новикову такую оплеуху, что бедняга перекувырнулся через стол.

       -Ах, ты!- завизжал он и, поднявшись на колени, рванул застежку плечевой кобуры.

       Он опоздал ровно настолько, сколько времени хватило иерею, чтобы ногой ударить по краю стола, толкая его на Новикова. К тому моменту Новиков был уже на ногах, и острый угол стола ударил его как раз... Увидев, куда он его ударил, я невольно закрыл глаза и сморщился. Однажды, при игре в футбол, мне попало мячиком по тому же месту и с тех пор я очень сочувственно отношусь к травмам подобного рода. Когда я открыл глаза, пистолет был уже в руке Разумовского а, сам Новиков сидел, скорчившись, в углу, у сейфа.

       Иерей открыл верхний ящик стола, бросил туда пистолет и, схватив Новикова за шиворот, одним рывком поставил на ноги.

       -Ох, как вы за это заплатите!- голос Новикова сел и звучал едва слышно.- Это вам даром не пройдет! Вам конец! Вам двоим конец!..

       Мускулы на мощной руке иерея вздулись, и подошвы ботинок Новикова оторвались от пола. Глядя, как беспомощно он болтает в воздухе ногами, я подумал, что, привыкнув к огромным габаритам Разумовского, я успел позабыть, какие штуки он способен выкидывать, пользуясь своей недюжинной мощью. А вот для Новикова это было в диковинку, если это слово приложимо к его положению. Хрипя от напряжения, он судорожно пытался ослабить впившийся в горло воротник рубашки.

       -За... Задушишь... Отпу... Я не могу... Я задохнусь...

       -Я тебя отпою,- мрачно пообещал иерей.

       Отец Владимир был настроен явно решительно. В исторических романах мне не раз попадались описания битв, в которых православные священники принимали самое деятельное участие, колотя врагов своих нещадно всеми подворачивающимися под руку предметами. А о богатырском здоровье корабельных священников и говорить не приходилось. В веселые времена Екатерины ходили легенды об исполинской силе батюшки, в разгар абордажного боя, вступившего в схватку тяжелым крестом, словно булавою, обратившего врага в паническое бегство. В бою Цусиме силач-священник подавал снаряды к корабельному орудию, заняв место погибшего расчета, и вдвоем с ведущим огонь офицером они успели до пленения нанести противнику изрядный урон. А сколько, попортили крови войскам Чингисхана монастыри, населенные вот такими “кроткими овечками Христовыми”.

       Новиков не только плохо знал историю, но позабыл и о том, что “сан - саном, но если русского мужика разозлить...” А Разумовский был в ярости. Тряся Новикова, словно терьер - крысу, он расхаживал по кабинету и гудел набатом:

       -Зарок давал... Возьму грех на душу! Свою душу потеряю, но ее спасу! Я тебя, подлюку, рвать буду до той поры, пока ты мне всю правду не выложишь! Не помогает закон - поперек него пойду, в тюрьму сяду - и на это согласен,- но ее вы мне вернете!

       -Не хочу прерывать вашу мирную беседу,- заметил я,- но он ничего не может сказать, потому что уже синеет.

       Разумовский поднес Новикова к своему лицу, словно обнюхивая, сморщился и отшвырнул в сторону. Тело шлепнулось о стену и безвольно сползло вниз. Несколько секунд спустя до меня донесся отвратительный запах. Отдышавшийся Новиков смотрел на свои штаны и хныкал.

       -Тьфу!- не выдержал иерей.- Как теперь за него держаться-то?!

       -За уши,- посоветовал я.

       Одуревший от пережитого, уже ничего не соображая, Новиков закрыл уши руками и в неподдельном ужасе смотрел снизу на иерея, словно затравленный заяц.

       -За что бьете, мужики?- вдруг басом спросил он.

       -Да он совсем одурел с перепугу,- удивился иерей.­ Все, Коля... Выйди отсюда, я за него всерьез принимаюсь...

       -Палачи!- закричал Новиков.- Садисты!

       -Не суди о людях по себе,- спокойно заметил Разумовский.- Не все в милиции такие, как ты... Хотя, и таких, как мы, маловато... И то и другое, наверное, к счастью... Но у нас нет выхода. Вы затеяли эту войну и оставили нам только один путь. Так что...

       -Он ничего не скажет,- уверенно заявил я.­ Придётся искать другие пути...

       -Но...- начал иерей и осекся под моим многозначительным взглядом.

       -Не скажет,- повторил я.- Поэтому настоящий этап предлагаю считать пройденным. Отче, как ты думаешь, пройдет версия “несчастный случай на работе”? Скажем: “неосторожное обращение с конфискованным оружием”? ­ я вытащил гранату и задумчиво повертел ее в руках.- Надежно, и никаких следов...

       -Согласен.