Дипломатия греха

      -Что вам мешает и дальше так думать? Вы, наверное, немало читали о нашей милиции, коррумпированной и, насквозь, прогнившей?.. Я - ее лучший представитель. Кушать

все хотят. Я, в отличие от Вас, честно в этом признаюсь. Если с Вами разговор не получится... Окончательно корумпируюсь - к бандитам пойду. У меня парочка знакомых держиморд есть. Вечно голодные, вечно рыскают в поисках жертвы. “Волка ноги кормят”. А как прослышат о “барыге, который вконец зарылся, все понятия пресек, в чужой двор залез да еще Божий храм ограбил и теперь с “лавэ” за бугор свалить хочет”... Ой, что начнется!.. Вы же для них сладкая тема. Дербанить начнут. По понятиям разводить. “Крыша”­

то в Вашей фирме для торговых дел, а Ваше, так сказать, хобби для них тоже в диковинку будет. И что самое хорошее: таких доказательств, которые требуются для вынесения обвинения, для них не нужно. Был бы человек, а в чем он виноват, всегда найдется, разумеется, если есть из-за чего искать... Поделят вас, Сергей Константинович... Поделят.

      -  Подождите, я все никак в толк не возьму... Вы что ­ серьезно?

      - Я похож на шутника? А в профиль? - я повертелся из стороны в сторону, демонстрируя себя и серьезность своих намерений.

Директор ненадолго задумался, затем решительно поднял трубку телефона и принялся набирать номер.

      - Куда Вы звоните? - уточнил я.

      - В прокуратуру.

      - Стоп! я хлопнул ладонью по рычагу. - Значит, по-хорошему вы не хотите? И разговора, у нас не получится ни с какой стороны?!

      - Я с сумасшедшими и шутами дел не имею, он с вы­зовом взглянул на меня. Последний раз даю вам шанс убраться подобру-поздорову. У меня нет ни времени, ни

желания смотреть на всю ту грязь, что вы здесь льете. В последний раз - вон отсюда!

      - Хорошо, - с угрозой в голосе сказал я, - жалеть об этом Вы будете долго... И моя стартовая цена к тому времени подскочит. Пеняйте на себя, но я “включаю счетчик”.  До

встречи.

      Соловьев не отвечал мне, наблюдая, как я пересекаю его кабинет, подхожу к двери и аккуратно прикрываю ее за собой. Секретарша вопросительно взглянула на меня:

      - Поговорили?

      - Уходите от него, девочка, - посоветовал я. - Он жадный и недальновидный.

      - Насчет “недальновидного” Вы погорячились. Видели бы вы, какие он дела крутил, какие сделки проворачивал!..

      - Значит, насчет “жадного” у нас разногласий не возникает? - уточнил я, подмигнул ей и быстро вышел на улицу.

      Добрел до метро, спустился на станцию, минут пять блуждал по подземным переходам и, не обнаружив ничего подозрительного, вновь поднялся на поверхность. Завидев меня, Разумовский распахнул дверцу машины.

      - Ну как? - спросил он, не отрывая взгляда от дверей офиса.

      - Чувствую себя полным идиотом, - признался я. - Благое дело или нет, но негодяев и недоумков я играть не умею.

      -Значит, не надо было играть, надо было вести себя естественно. По мне, так у тебя очень хорошо получается...

      - Спасибо, не стоит продолжать. Умный мужик этот директор. Молниеносно сориентировался и принялся дозваниваться до прокуратуры. Если б я играл с ним, ведя расследование, то должен был бы раскрыться, если же и впрямь решил его шантажировать, то получил бы немало неприятностей, а он в это время успел бы сбежать за границу. Ничего, пусть теперь ломает голову. Да, я же не сказал тебе... Соловьев собирается уезжать в Голландию. Сто против одного, что у нас ничего не получится.

      - Это, смотря как себя настраивать. Если заранее на проигрыш тогда точно ничего не выйдет. Многое зависит от первого шага. Как ты сыграл свою роль, так и пойдет.

      - Плохо сыграл, быстро отозвался я.

Иерей внимательно оглядел меня с ног до головы и покачал головой.

      - А, по-моему, хорошо должно было получиться.

      - Вот спасибо! Вот и помогай людям! Вот и делай добрые дела! Вот и оказывай помощь нуждающимся...

      - Ты своей работой занимаешься, напомнил иерей. ­Личности здесь ни причем.

      - Как это “ни причем”?! В каждом конкретном случае я помогаю какому-то конкретному лицу. “Ни причем”!.. Кому-то приятно помогать, кому-то нет... Я не знаю, кому

мне помогать приятно, но знаю, что помогать лицемерным, двуликим, неблагодарным священникам я не люблю... Теперь не люблю.

      - Ты так же себя вел и в офисе?

      - А что?

      - Пойдет. Для роли негодяя и идиота пойдет. Ты еще не вышел из роли? Выходи скорей, а то вон там идет парень, который входил в группу “работников”,- обчистив... ремонтировавших нашу церковь.

Средних лет полноватый мужчина оглянулся,  прежде чем взяться за ручку двери, и, не заметив ничего подозрительного,  прошмыгнул в дверь офиса.

      - Что ж, неплохо,  похвалил Разумовский.  - Не знаю, что ты  там наговорил, но с толку, ты  его явно  сбил. От  греха подальше Соловьев решил ускорить переправку икон к покупателю.

      - Скорее он возьмет их с собой. Все равно не верю в благополучный исход дела. Так не бывает... Потому что так не может быть никогда.

      - Логично. Но пока что так есть. Меня волнует другое. Если Соловьев собирается взять с собой иконы за границу, то к месту отправки он повезет их явно не лично. По видимости, они тронутся с курьером из города с одинаковой скоростью, и нам придется выбирать что-то одно.