Дипломатия и дипломаты. Из истории международных отношений стран Запада и России

Сын А. Николсона характеризовал своего отца как человека «умного, честного, здравомыслящего, благородного и справедливого», как «истинного англичанина» по темпераменту, полагающего, что его обязанность «делать свою страну более могущественной, более богатой и большой, чем любая другая страна»[995]. В начале своей карьеры А. Николсон ещё верил в блестящую изоляцию Великобритании, однако уже в 1886 г., будучи послом в Персии, он высказывался за заключение соглашения с Россией как за идеальное решение проблем двух стран в Персии. Тогда эта идея не нашла поддержки[996]. К 1906 г. он окончательно пришёл к осознанию германской угрозы для своей страны и опасности англо-русского соперничества[997]. Теперь решение этой задачи затрудняла как начавшаяся в России революция, так и негативное в отношении царского режима общественное мнение Великобритании[998]. Британские элиты воспринимали Россию как «варварское, авторитарное государство, отрицающее все свободы для своих подданных и использующие наиболее жестокие методы подавления свободы слова и мысли»[999]. Пресса Великобритании резко отреагировала на роспуск I Государственной думы, что вызвало большое раздражение у русских властей. Это значительно осложнило задачу нового посла. 6 августа 1906 г. он записал в дневнике: «Два месяца назад были все надежды, а теперь их очень мало. Когда я заметил Извольскому, что хотел бы знать его общий взгляд на Персию, он посмотрел пусто и ответил, что вообще не имеет никаких взглядов по этому вопросу»[1000]. А. Николсон осознавал, что крайне неблагоприятная позиция британской прессы, которая, по его мнению, «совершенно неправильно понимает ситуацию» в отношении роспуска I Думы мешает сближению двух стран. Вместе с тем он понимал также, что ему следует принимать во внимание общественное мнение Англии. Э. Грей и Ч. Гардинг полагали даже, что переговоры по соглашению следует приостановить, однако А. Николсон настоял на их продолжении[1001].

Нужно сказать, что британские дипломаты испытывали в это время в России большие трудности. Дипломатический корпус был небольшим. Дипломаты не имели возможности сами добывать информацию о состоянии дел в провинции. Кроме того, собирая сведения о стране, нельзя было вызывать неудовольствие царских министров. Так французский посол М. Бомпар проявлял слишком большой интерес к кадетской партии, повлекший за собой раздражение императора, потребовавшего его удаления[1002]. Поэтому А. Николсон неохотно позволял своим сотрудникам устанавливать дружественные отношения с депутатами Думы[1003].

Чтобы решить проблему сбора информации о стране, была перестроена организация консульской службы. Ещё Ч. Гардинг обязал консулов лично предоставлять отчёты об общественно-политической ситуации в России[1004]. Несмотря на то, что консулы не были профессиональными дипломатами, они с энтузиазмом откликнулись на запрос Ч. Гардинга. Наиболее подробные доклады присылали генеральный консул в Варшаве А. Мюррей, консул в Москве М. Гров и консул в Риге А. Вудхауз[1005]. А П. Стивенсу, консулу в Батуми, имевшему опыт получения секретной разведывательной информации для британских властей, уже к 1898 г. удалось создать в Батуми небольшую сеть агентов и информаторов, готовых снабдить Лондон деталями о военном потенциале России[1006].