Дипломатия наемника

— Мать твою эфиопа за ногу! — с чувством выругался старый маг, а я не стал ничего говорить, потому что уже открывал дверцу кареты и выскакивал вперед, словно гордая птица — башкой вперед, стараясь не ушибить свою самую ценную часть. А еще — я вытаскивал за собой мага, потому что если в вас выстрелили из арбалета, то оставаться в карете — если и не самое гиблое, то вполне дурацкое дело. Там, где есть один арбалет, может быть и все пять, а стенки кареты — это вам не крепостная стена.

— Артакс, сивого мерина тебе в печенку! — опять выругался Габриэль, потому что, он-то свою башку ушиб довольно-таки чувствительно.

Ну, пусть радуется, что карета стояла, а если бы приходилось выскакивать на полном ходу — было бы еще хуже. Но на размышления времени уже не было, потому что пришлось вступать в схватку.

Считать врагов времени нет, но оценить их силы я успеваю. Так, всадники, их больше, чем нас и это плохо. Но хорошо, что они без доспехов.

А наше сопровождение уже вступило в бой. Герцогские жандармы — славные рубаки. Вон, двое нападавших выбиты из седел, а прочие завязли в схватке.

Но вот этот устремился ко мне.

Приняв удар чужого меча на свой клинок, отбил и вытянул руку настолько, насколько смог. Попал, как я и планировал, не в коня, а туда, где нога у всадника прилегает к седлу, а потом уколол вражеского коня — прости, скотинка, ты-то ни в чем не виновата. Конь отпрянул, а всадник еще пытается взмахнуть мечом, не понимая, что он уже почти мертв, а кровь уже хлещет из бедренной артерии.

Перекинув меч в левую руку, правой вытащил кинжал. Так — еще один из нападавших слетел с седла, заполучив лезвие в глаз. Жаль, нет со мной метательных ножей (расслабился!), но можно подобрать меч, вывалившийся из руки мертвеца. Вот его-то я и метну в третьего храбреца, пытавшегося зачем-то зарубить меня сверху. У тебя, друг мой, не сабля, а длинный меч, которым удобнее наносить колющие удары. Брал бы лучше пику, ею удобнее. Но уже не возьмешь.

Справа от меня полыхнуло огнем. О, господин маг оклемался и вступил в бой. Молодец, барон Габриэль, и от тебя толк имеется, когда ты не слишком пьян. Один из всадников вспыхнул, словно сноп пересушенной соломы.

— Артакс, держи.

И опять барона нужно хвалить, потому что он всунул в мою руку свой собственный меч. Скрещиваем оба клинка, ловим чужое оружие, держим его крепок-крепко, тянем на себя и спешиваем врага. А упавший враг нам не страшен, потому что его сразу же добивают.

А ты-то куда несешься? Ну, лошадь нужно держать. Ведь что поделать, если тебе не объяснили, что кони боятся, если им в глаз запустить солнечный зайчик и начинают брыкаться.

И где остальные? Что, уже и все?

Враг разгромлен, никто даже не сумел сбежать. Но и наш отряд понес потери. Вижу, что один из рыцарей тяжело ранен, еще один ранен легко, а один убит. И Габриэль фон Скилур сидит на корточках, кряхтит и придерживает голову.

Пока уцелевшие рыцари оказывали помощь раненым, я осмотрел мага. Ничего страшного, ссадины, а то, что внутри головы, мне все равно не вылечить. Не знаю — произошло ли сотрясение мозга. Зрачки у Габриэля расширены, но они, насколько помню, у него всегда такие.

— Голова не болит? Не тошнит7 — заботливо поинтересовался я.

Скилур лишь отмахнулся:

— Ничего, к вечеру все пройдет. А вы лучше принесите мне из кареты бутылку, там, под сиденьем.

Как же волшебникам без своего лекарства⁈ Нет, без него никак. Но вино, которое пьет Габриэль, не самая убойная штука. Вспомнился мне тут старый маг Адриан, таскавший при себе фляжечку с жидкостью, в которой вымачивали философский камень.

Отложив меч, нуждавшийся в очистке, подошел к карете. Ну вот, как я и думал — и кучер, и тот слуга, что сидел рядом, оба мертвы. Меткие, бандиты, вот сволочи. У слуги арбалетный болт торчит из груди, а у кучера из глаза, но его руки продолжают держать вожжи. И нам с магом очень повезло, что кони не понесли.

Нет, чтобы я еще раз сел в карету! Ну, разве что, когда стану совсем немощным и не сумею удержаться в седле.

Н-ну, где бутылка? Ага, тут их три штуки. Все в целости.

Сковырнул пробку, отдал Габриэлю вино и тот приложился к горлышку так славно, что выдул все в один прием. Вон, щечки порозовели. Неужели ссадины затягиваются? Чудеса.

Оживший волшебник собственноручно вытянул вторую бутылку и пошел к воинам, осматривавшим поле боя. Надеюсь, вторую-то он парням отдаст? Им бы тоже надо подлечиться.

Я решил осмотреть тех, кого спешил. Как я и думал, в живых никого нет. Зато у одного из мертвецов заприметил меч — не слишком дорогая рукоять, зато отличный клинок. Определенно, выковал не деревенский кузнец, а настоящий оружейник. Пожалуй, прихвачу в свою коллекцию. А остальное оружие пусть делят рыцари, не жалко. Рыцари — народ небогатый, им пригодится.

Где-то еще мой кинжал… А, вот и он. Вытащив лезвие из мертвой глазницы, очистил об одежду трупа.

Один из воинов подошел ко мне, открывая забрало. Узнаю — мой старый знакомый фон Кестнер, с которым мы ездили за принцессой.