Дипломатия наемника

Но дело не только в воспоминаниях детства. Испить молока, которого я не пил много лет… Наверное, я такое мог бы себе это позволить в своем собственном доме, где у меня имеется прекрасный сортир, в котором можно засесть надолго и со вкусом. А вот так, в дороге, лучше не рисковать. Конечно, может ничего страшного и не случится, но я уже не в том возрасте, чтобы проделывать над собственным брюхом какие-то опыты. У наемников вообще имеется старое правило — не стоит жрать незнакомую снедь. Разумеется, из всяких правил имеются исключения. Допустим — ты помираешь с голода, так что терять уже нечего. Но с другой стороны — голод, вполне возможно, убьет не сразу, а вот незнакомая еда — вроде каких-нибудь грибов или рыбы, вполне возможно.

Поэтому, я просто молча приложил руку к сердцу и чмокнул женщину в щечку, давая понять, что очень доволен завтраком, свалившимся неизвестно откуда. А нам, вроде бы, пора по делам.

Но моя Незнакомка не собиралась меня отпускать.

— Осталось еще половина кувшина, — требовательно заявила женщина, протягивая мне посудину. — Оставлять нельзя, наши хозяева старались.

И что тут поделать? Пристала со своим молоком. Ну, с козьим, то есть. Придется пить, раз нельзя обижать неизвестных хозяев. И выплеснуть на землю, кажется, тоже не прокатит. Видимо, придется-таки рискнуть. Вон, в Севре я уже пострадал, напившись вместе с князем. Но, как оказалось, мои страдания были не напрасны. Может, ничего страшного? Выпью, так авось пронесет. Тьфу ты, я не в том смысле, что меня пронесет. В общем, все поняли.

Вздохнув, я выпил оставшееся молоко. Не так, чтобы слишком противно, если не дышать и не нюхать.

В брюхе сразу же забурчало, но потом улеглось. Нет, все нормально. Выживу и по кустикам не стану скакать. Или стану? Ну, там видно будет. Не отрава, чай.

Вон, народ олкенов уже разошелся, кто куда, словно не было вечера с танцами-плясками и бочек с сидром. В тех землях, где мне прежде довелось бывать (включая историческую родину!), сейчас бы мужики неспешно поправляли голову, а женщины бы истошно выли, пытаясь загнать любимых мужей и братьев на работу. А тут люди дисциплинированные и, судя по всему, свою норму знали.

А вон там, на лужайке, пасутся кони. Гневко, а с ним мой заводной. А где еще две лошади? Или мой гнедой решил, что кони барона не заслуживают высокой чести пастись рядом с ним? Чего это он?

— Когда мы отправимся к Мертвой женщине? —спросил я, втайне надеясь услышать, что прямо сейчас и пойдем.

Но моя ночная подруга только загадочно улыбнулась, пожав плечами. Что, неужели придется ждать каких-нибудь положительных эманаций, исходящих от Мирового древа или еще какую-нибудь хрень? Настроение начало портиться, но, к своему облегчению, услышал:

— Завтра я тебя отведу.

Вот ведь, могла бы и сразу сказать, а не тянуть душу. Это она нарочно тянула паузу? Чуть было не выругался вгорячах, но прикусил язык.

Что ж, если завтра — уже неплохо.

— Мне идти одному или можно взять с собой спутника? — деловито поинтересовался я. Все-таки, барон, какой-никакой, а родственник для Верховной шаманки олкенов. Авось да сгодится на что-нибудь. Зря он что ли мне всю дорогу нервы мотал? А так, поуговаривает свою бывшую невестку, надавит на жалость. Надо лишь посмотреть — осталось ли что-то в бочке? Бочка-то здоровенная, втроем они вряд ли ее вылакали. Если да, то вылить все, на хрен, а Габриэля поить чистой водой. К завтрашнему дню должен очухаться.

— А твоего спутника уже нет в селении, — улыбнулась мне бывшая Мертвая леди.

— Как это нет? — с удивлением переспросил я. — Вчера вечером господин барон был в нашем гостевом доме, в компании с двумя стариками и одной бочкой. Бочка была здоровая, им бы дня на два ее хватило.

— Вот потому-то его и нет, — хмыкнула женщина. — Этой ночью твоего спутника отправили домой.

— Как это отправили? — не понял я.

Хотел возмутиться — дескать, а почему это меня не спросили? А отчего барон согласился уехать, не испросив разрешения? Но возмущаться не стал. Это земля олкенов и я тут не вправе указывать. И мне никто не обязан докладывать или спрашивать советов.

— Твой спутник здесь хорошо известен, —пояснила незнакомка. — Если он пробудет здесь дольше суток, то неизвестно, какую глупость он может сотворит. Колдунов мы не любим, даже если он и родственник Мертвых женщин. Поэтому, сегодня ночью запрягли лошадей, погрузили на телегу старого колдуна и бочку с сидром. Нет, даже два бочонка, чтобы на три недели хватило.

Теперь понятно, почему на лужайке пасутся лишь мои кони. Баронские лошади, это все-таки не рабочий скот, их запрягать в телеги не положено. Но, если запрягли парой, то как-нибудь да дотащат.

А барон, стало быть, здесь хорошо известен? Понятно, что мой друг получил известность не с самой хорошей стороны. И сам напьется, и добрый народ олкенов станет спаивать. А ведь Габриэль, зараза, словечком не обмолвился о своих пакостях в земле олкенов. Порасспрошу потом, если не забуду.

Ладно, все правильно решили. Главное, чтобы за это время сидр не прокис. Или, что с этим напитком бывает?