Дипломатия Симона Боливара

РАСПАД РЕСПУБЛИКИ ВЕЛИКАЯ КОЛУМБИЯ

Усиление сепаратистских тенденций, прежде всего в Каракасе и Кито, и вмешательство иностранных держав во внутренние дела Великой Колумбии породили острый политический кризис в республике. Во всех трех составных частях Великой Колумбии оформились свои национальные течения и «партии». На севере действовали венесуэльские сепаратисты во главе с Паэсом, в центре — сторонники Сантандера и на юге — эквадорские поборники самостоятельности Кито, не говоря уже о различного рода каудильо провинциального масштаба. Каждое из этих течений имело своего лидера и свои политические ориентиры, где преобладали местнические интересы и личностные амбиции. Их было трудно, если не невозможно, примирить. Роднило их только одно — борьба против Боливара и радикального крыла патриотического лагеря, выступавших носителями идеалов единства, социальных преобразований и государственной целостности Великой Колумбии. Персонифицированным проявлением глубинных противоречий явилась конфронтация в «треугольнике» Боливар-Паэс-Сантандер. Эти три деятеля оказались в то же время в силовом поле другого «треугольника», который образовали соперничавшие друг с другом Вашингтон, Лондон и Париж. В отличие от эпохи войны за независимость США, Англия и Франция уже не играли роль сторонних наблюдателей событий в Великой Колумбии. Каждая из этих держав имела здесь свои «ставки». Французская миссия Ч. Брессона в Боготу, визит английского адмирала К. Э. Флеминга в Венесуэлу и необычная «активность» американского посланника У. Гаррисона вышли далеко за рамки нормальной дипломатической деятельности, что послужило основанием для историков выдвинуть версию об «иностранном заговоре» против Великой Колумбии.

Цепную реакцию внутриполитических осложнений вызвало открытое неповиновение Паэса центральному правительству Великой Колумбии. Накануне возвращения Боливара Богота посчитала действия Паэса в Венесуэле по пресечению междоусобиц и невыполнение им указаний центра нарушением Конституции. Сантандер, замещавший Боливара, потребовал от Паэса явиться в Боготу и представить объяснения. Паэс отказался.[479]

Выдающийся представитель следующего поколения латиноамериканских революционеров — Хосе Марти назвал Паэса «самым отчаянным и, пожалуй, самым необыкновенным из героев борьбы за независимость».[480] Смелый до безрассудства вожак льянерос из неграмотных пеонов выдвинулся в крупные военачальники и своим вкладом в разгром испанских колонизаторов на территории Венесуэлы завоевал немалую популярность. Так и не выучившись грамоте, Паэс стал заметной политической фигурой в Венесуэле, лидером местных сил, бросавших вызов руководству Боготы. Логика возникшего конфликта с Сантандером вела Паэса дальше по пути сепаратизма. Он отказался признавать Конституцию Великой Колумбии, принятую в Кукуте в 1821 году, ввиду ее «устарелости». В ноябре 1826 года его сторонники обнародовали манифест, провозгласивший Венесуэлу самостоятельным государством. Созванная ими Национальная ассамблея объявила Паэса верховным главой гражданских и военных властей Венесуэлы. Действия сепаратистов не встретили всеобщего одобрения. Из семи провинций Венесуэлы только Карабобо, Каракас и Апуре поддержали Паэса. Многие известные политические деятели, X. Б. Арисменди, X. Ф. Бермудес, П. Брисеньо-Мендес и другие, остались верными центральному правительству. Паэс оказался перед перспективой борьбы на два фронта: против Боготы и сторонников Боливара в Венесуэле.

После возвращения в Боготу у Боливара не было времени для долгих раздумий. Сантандеристы требовали соблюдения законности и наказания отступников, посягнувших на Конституцию 1821 года. Паэс в своих посланиях Боливару возлагал всю ответственность за конфликт на Сантандера. В считанные дни Освободитель принял самые неотложные меры для укрепления администрации и упорядочения финансов и 25 ноября 1826 г. выехал в Венесуэлу, вновь доверив полномочия главы государства

Сантандеру, уже не скрывавшему своего настороженного отношения к намерениям Боливара. Оправданным ли было это компромиссное решение? Ведь всего лишь несколько дней назад при обсуждении в правительстве плана создания Андской федерации дороги президента и вице-президента, пожалуй, впервые открыто разошлись. Несмотря на возражения Сантандера, предложение Боливара получило одобрение правительства. Не здесь ли «служитель Закона», как нередко называли Сантандера, принял окончательное решение возглавить в Колумбии борьбу против проекта Боливара, усмотрев в нем мину против «либеральной демократии» колумбийского государства?