Дипломатия Симона Боливара

Поворот от конфронтации к диалогу в отношениях между церковью и патриотами наметился после выдающихся побед освободительных армий под командованием Боливара, Паэса, Сантандера над испанскими войсками. Сказалось также влияние буржуазной революции 1820 года в Испании. Испанские кортесы приняли ряд антиклерикальных законов, что привело к конфликту с Ватиканом и высылке из Мадрида папского нунция. Боливар посчитал момент подходящим для установления прямого контакта со Святым Престолом. Эта ответственная дипломатическая миссия была доверена венесуэльцу Ф. Пеньалверу и новогранадцу Э. Вергаре. Им предстояло, обосновавшись в Лондоне, попытаться вступить в переговоры с Ватиканом в целях получения утверждения папой назначения новых епископов в Великой Колумбии и заключения конкордата, закрепляющего право патроната за колумбийским правительством. В Лондоне с помощью выдающегося гуманиста Андреса Бельо ими на латинском языке было подготовлено обращение к папе римскому, направленное в марте 1820 года в Ватикан через папского нунция в Париже. Верный себе, Пий VII не ответил на этот жест доброй воли [446].

Тогда Боливар предпринял тонкий дипломатический маневр. Он решил использовать выработанную многовековым опытом способность католической церкви учитывать реалии жизни и адаптироваться к изменениям, отказываясь, если необходимо, от догм. В марте 1821 года Освободитель отправился в город Трухильо на встречу с епископом Мериды Р. Лассо де ла Вегой, являвшимся в то время главным действующим лицом церковной иерархии в Великой Колумбии. Еще недавно Лассо де ла Вега был в стане противников независимости. На переговорах с Боливаром он согласился признать верховенство республики и обратиться к папе, чтобы просветить его относительно истинного положения дел в стране и ущерба, наносимого деятельности католической церкви отсутствием благословения святого отца. На этот раз Пий VII ответил.

Папское послание епископу Мериды прибыло в феврале 1823 года. Его тональность говорила о переходе Святого Престола на позиции нейтралитета в отношении конфликта между Испанией и ее бывшими колониями. Папа сообщал о своем горячем желании «взять на себя заботу о потребностях верующих в этих американских регионах» [447]. В Великой Колумбии, а также в Перу и Чили папское послание вызвало всеобщий вздох облегчения. Ознакомившись с его текстом, Боливар писал Лассо де ла Веге: «Ответ Его Преосвященства вселяет в нас большую надежду на скорое возвращение в отеческое лоно Святого Престола. Отныне наши враги не будут заявлять, что папа исключает нас из сообщества верующих» [448]. Как правительственные круги, так и верующие усматривали в новом послании Пия VII молчаливое аннулирование энциклики 1816 года. Но до окончательного примирения было еще далеко.

После смерти Пия VII Святой Престол занял Лев XII. Его энциклика «Этси иам деи» («Хотя нам»), преданная гласности в феврале 1825 года, вновь осуждала «еретиков-бунтовщиков» в Америке. Чрезвычайный и полномочный посланник И. С. Техада, направленный Боливаром в Рим в 1826 году для решения вопроса о дипломатическом признании, не смог получить аудиенцию у Льва XII, и ему пришлось покинуть Ватикан. Вскоре, однако, новый папа осознал разумность политики своего предшественника. В 1827 году Лев XII утвердил назначения на вакантные епархии в Великой Колумбии всех епископов, представленных совместно колумбийским правительством и главой местной церкви, из числа креолов, а не испанцев, как ранее. Боливар приветствовал это решение папы и считал его большой победой дела независимости. В ноябре 1828 года он обратился к Льву XII с благодарственным письмом. Дипломатическое признание Ватиканом латиноамериканских стран произошло только спустя шесть лет, уже при папе Григории XVI.

БОЛИВАР И РОССИЯ

Советские латиноамериканисты в начале 70-х годов обнаружили несколько подлинных документов С. Боливара, ранее не известных исторической науке. Речь идет о письме Освободителя французскому публицисту и ученому аббату Прадту, найденном в одном из московских архивов, и двух приказах о воинских назначениях, хранившихся в бумагах жителя России польского происхождения Михаля (Мигеля) Роли-Скибицкого. В 1824 году он отправился в Южную Америку сражаться за свободу под знаменем Боливара и находился там до конца 1832 года [449]. Хотя эти находки не принадлежат к числу сенсационных открытий, в корне меняющих представления о выдающихся событиях давно минувших дней, они привлекли внимание специалистов в СССР и за рубежом. Найденные документы добавляют еще один мазок в своеобразную картину точек соприкосновения исторических судеб России и революционного потока борьбы за независимость, во главе которого стоял Боливар.