Дипломатия Волков

Все еще усмехаясь, Дугхалл переступил порог и закрыл за собой дверь, однако тут же просунул голову обратно. На лице его еще играла веселая улыбка, и Кейт ухмыльнулась.

— Что-то забыл?

— Ничего существенного. А как ты попала сегодня ночью к себе в комнату?

Мысли ее и так путались. Голод притупил реакцию. Хуже того, вопрос застал ее совершенно врасплох и задан был таким непринужденным тоном, что она не почувствовала опасности. Не успев остановить себя, Кейт посмотрела на окно, через которое вчера влезла. Логичная ложь запоздала, но она все-таки попробовала прибегнуть к ней.

— Конечно, я вошла через парадную дверь, — обронила она. Улыбка исчезла с лица Дугхалла столь быстро и бесповоротно, что Кейт сразу поняла, дядя разыграл всю эту сценку и этот вопрос постоянно был у него на уме: Дугхалл просто дожидался, пока она расслабится. Расслабится настолько, дабы увериться в его способности забыть, что ее не видели и не зарегистрировали у ворот.

Не обращая внимания на ложь, он вернулся в комнату. Подошел к окну, распахнул ставни, перегнулся и посмотрел вниз. Комната ее располагалась на третьем этаже, и хотя камень был неровным, заметной опоры для рук и ног он не предоставлял. Кейт знала, что именно он видит, знала и то, что женщине не по силам подняться по этой стене, к этому окну.

— Ну что ж, переговорим позже, с глазу на глаз, — подытожил Дугхалл. Хорошее настроение напрочь исчезло с его лица. Однако оно не выглядело и сердитым… Кейт вообще не могла истолковать его выражения. — А пока ешь и готовься сопровождать меня на праздник Имен.

На сей раз Дугхалл ушел окончательно. Кейт смотрела на окно, ненавидя себя за глупый ответ, гадая, не погубила ли одним-единственным бездумным взглядом свои шансы попасть в дипломатический корпус Галвеев… не выдала ли себя…

Или хуже: не обрекла ли на смерть своих родителей, сестер и братьев.

Дугхалл спешил к себе в комнату, погруженный в нелегкие раздумья. Кейт полна тайн, и ему придется потратить неизвестно сколько времени, чтобы вывести ее на чистую воду. Семья не может доверять свою дипломатию людям, что-то скрывающим и потому способным дать врагам основания для шантажа.

Тем не менее то, что скрывала Кейт, казалось потенциально полезным. Если вся ее история о Сабирах и Доктиираках выдержит проверку, значит, она выиграла золотой мячик в шпионской игре. Остается только узнать, каким образом удалось ей это сделать? Магические способности разума? Какая-то форма невидимости? Обладание предметом, наделявшим ее неведомыми талантами? Что бы ни сделала Кейт, она станет лучшим дипломатом в Семье, если сумеет повторить нечто подобное еще раз.

Далее. Рассказ о пустяковом нападении грабителей и случайном избавителе также не вызывал никакого доверия. Во-первых, на ее руке и ноге остались длинные шрамы; девушка вся была покрыта кровью. Слишком серьезные раны для ординарной стычки. Во-вторых, выкладывая свою версию, она так и не сумела посмотреть ему в глаза. Если девочка надеется удержаться в качестве дипломата, придется обучить ее нескольким тонким приемам эффективной лжи.

Впрочем, секреты Кейт могли подождать, пока он не убедится в достоверности ее информации. Если связь между Сабирами и Доктиираками зашла так далеко, Кейт оправдает любое потраченное на нее время.

Придя к себе, Дугхалл снял утреннюю одежду и облачился в широкие панталоны из черного шелка и богато расшитую красную шелковую блузу — все это представляло собой официальное одеяние, полагавшееся верховному посланнику Галвеев на Архипелаге Имумбара. Он знал, что за ним следят: кто-нибудь всегда наблюдал за его комнатой из-за потайной панели у северной стены. Обнаружив сей факт уже в первую ночь, он постарался никоим образом не выказывать своей осведомленности. Знать, что за тобой постоянно наблюдают, едва ли не столь же полезно, как и быть уверенным в противоположном.

Одевшись, он открыл одну из полудюжины коробок для париков, извлек из нее самый роскошный и причудливо заплетенный и водрузил на голову. Потом достал из другой коробки украшенный шипами головной убор, коему предназначалось удерживать на месте парик, и пристроил его поверх прически так, чтобы ребро с семью шипами протянулось от уха до уха. Немного пошевелил созданную конструкцию и, убедившись в том, что голова надежно ею прикрыта, достал пук унизанных бусинами перьев и вставил каждое перо в предназначенный ему шип, как в гнездо.

Дугхалл не собирался одеваться столь официально на мероприятие, в общем-то не требовавшее такой пышности. Однако парик, головной убор и парадная одежда обладали особыми деталями, которые были необходимы ему в данный момент, и сидевший за панелью шпион мог бы посчитать странным, если он облачится во все это великолепие, а потом снимет его, так никуда и не отправившись.