Дипломаты

– Да, разумеется, в Брикстон-призн, – заметил полисмен сдержанно, он щадил Петра. – История весьма заурядная, – продолжал полисмен. Встреча с Петром оживила для него это скучное утро. – Русские действительно сняли пять окон на третьем этаже и в каждом из них установили по гаубице. Вы что смотрите на меня такими глазами? Именно по гаубице! Они установили гаубицы и трахнули по дворцу английского короля! Трахнули один раз, потом другой. Точно так, как они били по царскому дворцу в Петрограде! Хозяин дома всполошился. «Джентльмены, одну минуту! – сказал он. (Речи полисмена были свойственны не только шотландские „г“, округлые и крепкие, но и юмор, тоже шотландский.) – Разумеется, вы можете стрелять и по Букингему, как вы можете палить по Даунинг-стрит и даже Скотланд-ярду, но только не из моего дома!» Русский посол сказал, что хозяин дома нарушил контракт, и подал на него в суд. На суде хозяин дома не отрицал, что нарушил контракт, но объяснил, что сделал это единственно потому, что хотел спасти английскую корону от неосторожной артиллерийской пальбы. Суд принял сторону хозяина дома. – Полисмен умолк, потом значительно добавил: – Русский посол продолжал настаивать – это смутило английский суд. Для ясности русского посла направили в Брикстон-призн – там большой опыт в разбирательстве таких дел.

Петр еще раз взглянул на дом, он был тих и благополучен, ничто не выдавало в его облике недавних событий.

Петр шел по Лондону. Опять Брикстон встал на пути. В январе – Чичерин. В октябре – Литвинов. Очевидно, будущий историк английской дипломатии скажет, что самое большое, на что решились английские власти, это объявить посла персоной нон грата. Да. более чем корректно объявить, что пребывание посла в стране нежелательно, заготовить выездные документы и вежливо указать на соответствующую дверь. Вряд ли в этой истории будет замечено, что в борьбе с первыми дипломатами революционной России участвовал Брикстон призн. Вряд ли будет признано, что первые встречи с представителями революционной России официальная Англия перенесла из золоченых покоев Букингемского дворца под темные своды Брикстона. Вряд ли будет упомянуто, что в силу исторических метаморфоз, внешне случайных, а в действительности закономерных, два самых крупных дипломата революции начали дипломатическую деятельность в качестве пленников английской короны. Петр шел по Лондону, а рассвет приближался трудно, точно солнце шло к городу, пробивая путь киркой, – может, дойдет, а может, обессилеет и повернет обратно. Солнце шло трудно: удар кирки – шаг, еще удар – новый шаг. Это, наверно, не в характере Петра, но, быть может, надо действовать и ему так же – осторожно, словно рассчитывая силы: удар – шаг, еще удар – новый шаг. Именно осторожно, не переоценивая свои силы. На другое сегодня он не имеет права.

Петр поднял глаза. Стояли дома, точно тесаные камни, цельные от земли до неба, нерасторжимо цельные в своей неприязни и ненависти своей. Никогда Лондон не виделся Петру таким враждебным, как в это утро. Не верилось, что когда-то Петр любил бродить по улицам этого города, мчаться по серой воде Темзы на катере, блуждать по далеким окраинам города, слушать бродячих ораторов и певцов, покупать букеты вереска, встречаться с Кирой. Встречаться с Кирой?.. Надо сегодня же дать телеграмму в Глазго. Телеграмма уйдет, и наступят дни ожидания. День, второй, третий… Приедет или нет? Как не приехать – приедет! Каким же нелегким был этот год. А солнце все еще трудно движется к городу. Удар – шаг, еще удар – новый шаг… Прежде чем решиться на действие, надо призвать свой собственный опыт и, пожалуй, опыт товарищей. Адреса? Три, целых три. Какое это сейчас богатство – три адреса! Сподвижники Литвинова? Да, пожалуй, сподвижники и помощники. Прежде чем действовать, попросить у них совета. Пройти по тайным путям, разыскать и встретиться. Где? Возможно, в коридорах Британского музея, а может, на пароме, идущем через Темзу. Вода не слышит, вода не выдаст. Но не исключен и другой путь – пенька. Красный купец прибыл в Лондон, как издавна приезжали в английскую столицу купцы из России. Прибыл и разложил товар: пеньковые полотна попрочнее льняных, а каковы канаты!

Солнце приблизилось к городу еще на вершок, но в городе светлее не стало. Когда-то Петр презрел бы в себе осторожность и сокрушил бы крепость с ходу. Презрел бы осторожность, как нечто недостойное настоящего человека, а сейчас возвел эту осторожность в доблесть. Петр шел по Лондону. Светало все заметнее. Однако от одной зари до другой длинный путь. Что ожидает Петра сегодня? По каким магистралям пройдет путь, какой улицей начнется, какой площадью закончится? Неисповедимы пути чужого города.