Дипломная работа

Обычно я сплю долго, и мой возраст мне в этом не помеха. Но сегодня была какая-то странная ночь: не спалось. Повернусь на правый бок – заснуть не могу, перекручусь на левый – не спится, на спину лягу – спину ломит, на живот перевернусь – что-то внутри булькать начинает. Встану, похожу по комнате, вроде спать хочется. Снова лягу – снова не спится. Короче, всё как Марс Марсович про себя рассказывал. Тогда я решил позвонить ему, поинтересоваться, как его дела.

– Доброй ночи, уважаемый Марс Марсович, как ваши дела?

– Вы что, с ума сошли, любезный Боб Иванович?! Вы знаете, который час?

– Около двух.

– Вы жуткий человек, я впервые за долгие годы заснул, а вы меня разбудили, будьте вы прокляты, – и повесил трубку.

Я не расстроился. Если расстраиваться из-за каждого оскорбления Марс Марсовича, то можно превратиться в пессимистического старца, а я этого не хочу. Я встал, застелил кровать и пошёл на кухню пить чай. Только я поставил чайник, как зазвонил телефон. Это был Марс Марсович:

– Это вы, Боб Иванович, будьте вы прокляты?

– Я, Марс Марсович.

– Вы не забыли, что у моего внука Марсика день рождения?

– За кого вы меня принимаете? Мы с моим внуком Бобиком уже и подарок вашему Марсику присмотрели, – ответил я.

– Спасибо, спасибо, будьте вы прокляты. Слушайте, я чего подумал, у нас в доме жуткий бардак, давайте мы день рождения у вас отметим.

– Странно, – говорю. Потом помолчал и опять говорю:

– Странно, – а больше ничего и сказать не могу.

– Чего тут странного? Войдите в моё положение, любезный Боб Иванович: не могу же я гостей в бардаке принимать! Вот и отметим у вас, я уже всё спланировал. Сначала я к вам зайду и мы выпьем по рюмочке, чтоб не перед детьми, потом накроем на стол, потом посмотрим телевизор, а там уж вы и сами не заметите, как придут гости.

– А гости кто? – спрашиваю.

– Ну там, Шпилька и Шпунька. Всё, вроде.

– Послушайте, Марс Марсович, а вы не боитесь, что эти девочки наших внуков могут научить чему-нибудь нехорошему? Например, играть в «Крокодила», пить абсент, а потом раздеваться и бегать голыми по квартире?

– Не забивайте себе голову всякой ерундой, Боб Иванович: быть пессимистом у вас не получается. К тому же я Марсику на день рождения такое подарю, что не позволит ему думать о подобной чуши.

– Птичку?

– Какую птичку? Вы б ещё сказали собачку, честное слово. Я подарю своему Марсику национальный флаг!

Запахло гарью. Я понял, что выкипел чайник.

– Будьте вы прокляты, Марс Марсович, я из-за вас чайник сжёг!

Что я прочёл на лице у Боба Ивановича

Я не пессимист, я – реалист. Если кому-то нравится считать меня скучным ворчливым стариком – что ж, не буду их переубеждать. Замечу лишь, что это всё от людской ограниченности и от желания навесить на всё ярлыки.

Когда идёт дождь, я так и говорю, что идёт дождь. Когда жизнь нелепа и грустна, я прибегаю к метафорам, которые выходят такими же грустными, как жизнь. А про птичку в клетке – это Боб Иванович выдумал. Всё ему хихоньки да хахоньки.

Впрочем, верить дешёвому оптимизму Боба Ивановича всё равно что верить в то, что дерьмо снится к деньгам. Помню, был такой случай. Захожу к Бобу Ивановичу, чтоб вытащить его на нашу ежедневную прогулку, а он сидит с кислой миной. Ну, с такой, что можно подойти сзади, плюнуть ему на лысину, а он ничего не заметит и продолжит глубокомысленно смотреть вперёд.

Я тогда беру и хлопаю дважды в ладоши – Боб Иванович не слышит. Тогда я топаю ногами – Боб Иванович в раздумье. Пришлось подойти и сказать:

– Здравствуйте, любезный Боб Иванович, это я – Марс Марсович, пришёл, чтоб пойти с вами погулять!

Тут Боб Иванович сразу же надел свою маску веселия и благодушия.

– Добрейший, добрейший денёк, дорогой Марс Марсович, пойдёмте на променад.

– Ну уж, фигушки, Боб Иванович, для начала вы мне объясните, о чем это вы таком думали, что не слышали, как я хлопал и топал.

– Ах, это… Да я думал о том, что жизнь чудесна, прекрасна и умилительна. Как же хорошо, что мы с вами живём!

– Не лгите, любезный, я на вашем лице всё прочёл.

Боб Иванович тогда стушевался и тихонько так говорит мне:

– Марс Марсович, дорогой, обещайте мне, что никому об этом не расскажете. Не хочу, чтоб меня воспринимали иначе как оптимистического старца.

– Ладно, тайну вашу схороню. Только думаю, что догадливый читатель и сам уже понял, что у вас на лице было написано.

– Ах, что же делать? А давайте мы сделаем так, будто это вы с кислой миной сидели, а не я, тогда никто ничего не заподозрит.

– Побойтесь бога, Боб Иванович, – говорю ему я. – Надо же уметь признать в себе хоть каплю пессимизма.

– Ну ладно, только каплю: признаю.

– Вот и хорошо, а теперь пойдёмте протрясёмся, любезный Боб Иванович.

– Дорогой Марс Марсович!

И мы, рассмеявшись, отправились на променад.

Голубчики

Боб Иванович и Марс Марсович были закадычными друзьями. Их тянуло друг к другу, несмотря на их разные темпераменты, а, может, и благодаря этому. Вот однажды Марс Марсович покумекал над таким положением вещей и пришёл к Бобу Ивановичу.