Дипонегоро

Воины, крестьяне из ближайших кампонгов принесли на его могилу по горсти земли, и образовался холм Синги. Здесь посадили железное дерево.

14 октября шпионы де Кока донесли, что в деревне Карангони близ Кретека скрывается семья Дипонегоро. Генерал не постеснялся бросить против двух беззащитных женщин и девочки целый полк. Мать Дипонегоро и Рантанингсих по всем правилам искусства ведения «малой войны» были взяты в плен. Их усадили в карету с задернутыми шторами и под огромным конвоем отправили в Соло.

Сентот, узнавший о нападении голландцев на женщин, пришел в невероятную ярость. Он скрежетал зубами и клялся проколоть горло гнусному генералу де Коку, для которого не существует никаких правил приличий.

С горячностью, присущей молодости, он погнал свой конный отряд вслед за каретой, где находилась семья Дипонегоро. Вместе со своим другом, сыном Беи, Правиракусумой, таким же молодым и таким же горячим, ворвался он в Имогири. Здесь их уже поджидали. Но Сентота не так-то легко было взять. Девятнадцатилетний юноша рубил врагов до тех пор, пока под ним не рухнул конь. Окровавленного, исколотого Сентота вытащили из-под туши коня и уложили на носилки.

Пораженный невиданной отвагой мальчика, полковник Клеренс снял головной убор и приказал в честь героя палить из всех пушек.

Штаб повстанцев перестал существовать. Дипонегоро потерял сына, мать, жену, дочь, самых преданных народному делу людей: Беи, Мангкубуми, Сентота, Киая Моджо.

Когда ему донесли о случившемся, он не потерял самообладания. Только с печалью произнес:

— Даже аллаху не разрешается испытывать человека столь жестоким способом. Мы начнем все с самого начала…

Его не окружали больше пангераны, раджи, бупати, имамы. Он остался с простыми людьми, крестьянами. Он распорядился, чтобы его не именовали больше султаном. Для всех теперь он только Дипонегоро. За его голову голландцы обещали пять тысяч гульденов. Но он не страшился предательства и спокойно шествовал со своим посохом по провинциям.

Народная любовь к пахлавану возросла во сто крат. Появление Дипонегоро в каком-либо селении становилось огромным праздником для крестьян.

— Веди нас, мы готовы умереть за тебя!.. — кричали ему. — Ты милосерднее и лучше аллаха… Ты такой же, как Абдулла.

И сравнение с безграмотным крестьянином льстило Дипонегоро. Народ не хотел складывать оружие и по-прежнему видел в нем своего вождя. Сейчас крестьяне уже сами создавали отряды и выдвигали из своей среды вожаков. Они приходили в Себодо, чтобы принести присягу великому пахлавану.

Дипонегоро готовится к новому наступлению!.. Генерал де Кок, уже считавший, что яванская война завершена, всполошился. Босх стучал кулаком и топал ногами: не хватало еще, чтобы и при его правлении продолжались смуты, истощающие казну.

— Запросите у Дипонегоро мира, — посоветовал он. — Соглашайтесь на любые условия. А когда он явится на переговоры, арестуйте его, закуйте в кандалы и сошлите куда-нибудь подальше, хотя бы на Целебес. Поручите дело полковнику Клеренсу. В случае удачи он получит генерал-майора.

Клеренс просиял и с большой охотой согласился совершить неслыханную подлость.

Он открыто, без охраны, под защитой лишь белого флага отправился к подножию вулкана Минорех, объявил повсюду, что голландское командование принимает любые условия, лишь бы мир, наконец, был заключен. Пусть пахлаван приходит в Минорех, где ему ничто не угрожает.

Получив письмо полковника Клеренса, Дипонегоро задумался. Кроме того, ему передали письмо из Батавии от Киая Моджо. Священнослужитель считал, что война проиграна. Пора прекратить пролитие народной крови. В этой войне голландцы потеряли вместе с людьми сусухунана пятнадцать тысяч человек, столько же потеряла народная армия. Сотни тысяч жизней унесла эпидемия холеры. Ява разорена, народ голодает и гибнет. Пангераны перешли на сторону голландцев, заключили с ними союз. Даже Сентот согласился надеть форму голландского офицера и отправился на Суматру воевать с Имамом Бонджолом. Пахлаван обязан договориться с новым генерал-губернатором о почетном мире. Конечно же, крестьяне с радостью умрут за Дипонегоро. Но разве к этому стремится пахлаван? Голландцы согласны созвать представительное совещание по вопросам мира. На этом совещании будут делегаты не только от голландского штаба, но и от штаба повстанческой армии.

Письмо старого друга Моджо вызвало горькую усмешку: он слишком честен, прям и храбр, чтобы подозревать голландцев в коварстве. Война есть война, и она подчиняется определенным законам и правилам, у нее есть своя этика. Поверженного не принято бить, обсуждение вопросов мира — дело гласное, и здесь не может быть обмана. Нельзя же предположить, что генерал-губернатор ван ден Босх, ставленник короля Вильгельма, генерал-лейтенант де Кок, командующий армией, потомственный дворянин, способны на низкий обман. Есть же честь мундира, международные правила, наконец законы самой Голландии…

Но Дипонегоро знает, чего стоит честь голландского мундира. Беланда слишком коварны, чтобы им можно было доверять.