Директива 22

Во-первых, СОНМ существует куда дольше, чем все остальные космические федерации. Во-вторых, не растет уже много столетий. В-третьих, все это время ими правит один и тот же предводитель – вполне бессмертный, вполне безумный и практически лишенный адекватности. Некоторые народы знают его под именем Вотан, другие – как Одина, и этот одноглазый тиран последние пару тысяч лет упорно занят подготовкой к концу света. Это предполагает постоянное наращивание военных сил, а войска нужно держать в тонусе. А вот как этого достичь, если с тобой уже давно никто не хочет воевать? Как результат, рейдеры и простые, так сказать, граждане СОНМа в индивидуальном порядке повадились наемничать в нейтральных зонах, да и в Альянсе, в общем-то тоже. У нас в космофлоте, бывает, служат дисы – раса внушительных дев-воительниц с родной планеты Одина, и бывает, хоть это и не афишируется особенно громко, что они, транслируя волю своего бога-короля, вербуют себе на службу граждан Альянса (и других планет), делая их эйнхериями – воинами Одина. Альянс рассматривает это все как форму гражданской измены, хотя по факту в жизни эйнхерия может ничего и не изменится. Диса может никогда и не призвать его на службу, потому что конец света откладывается уже несколько тысяч лет по техническим причинам.

Я знаю одну дису. Ладно, не одну дису! Я знаю их достаточно много, но позвонить в любой момент могу только одной.

– Привет, Нери!

– О, божэ, – демонстративно и с преувеличенным ужасом процитировала она моих коллег. – Что бы ты не предложил, я в этом не участвую.

– Да ладно. Не настолько я ужасен, – деланно обижаюсь я. – И вообще-то я хотел предложить тебе заработать роду Илвастарр пару баллов в глазах вашего одноглазого безумца.

– Обычно это в результате «минус баллы», потому что твои схематозы больны схематозами, – фыркнула она, но потом добавила со вздохом. – Вываливай.

– У вас лет пятьдесят как не пойман один преступник – фамилия его Хастингс.

– Не помню такого.

– Да ты всех кузин запомнить не можешь, куда уж упомнить всех, на кого висит награда?

– Как раз их и стоит запоминать, в отличие от кузин, – не согласилась она. – И что там с ним?

– Я знаю, где поймать его и его сообщников, которые помогают ему в его дьявольских экспериментах.

– И ты хочешь его сдать нам потому?..

– Потому, что сам сожрать не могу. Нам Тир не позволяет.

– Ага, а нас, значит, под Тира подставить – легко.

– А вам не пофиг ли? Один ему пошлет виденье своего копья, черепа и воронья, и у Тира резко пропадет всякое желание за вами бегать.

– Насколько это все опасно?

– Я планирую сделать не опасно. Я даже возьму с собой Нэда, и мы сами расчистим вам дорогу.

– Ты спятил?

– Я всегда такой был. Ты не замечала? Давай, соглашайся, кто еще предложит тебе такое развлечение на выходных?

– Ох, Иль. Если я не соглашусь, ты все равно туда пойдешь, да? Только без нас.

– Конечно. Тут принципиальный вопрос.

– Что, такие гадкие люди?

– Ты представляешь, каким надо быть гадом, чтобы Один тебя таковым во всеуслышание объявил и не снимал награду с твоей головы полсотни лет?

– Вообще-то, он злопамятный. Так что можно и не быть гадом, – признала Нери. – Достаточно ему сильно не понравиться.

– Не тот случай. Хастингс ставил опыты на детях из СОНМА, пытаясь повторить примерно то, что сделали когда-то с альварами. Думаешь, это все очень этично?

– С учетом того, какое гавно получилось в результате этих опытов – я тебя имею ввиду! То не очень.

– Я передам Совету Альянса твое мнение о прекрасной и могучей системообразующей расе нашей федерации, – обещаю я немного угрожающе, хотя мы оба знаем, что, во-первых, ничего не передам, и, во-вторых, она на самом деле так не думает.

– Ладно. Какой у тебя план?

– Для начала нам нужен корабль «Трек-Аваланш», свежезахваченный, чтобы еще не числился как пропавший.

– Я смотрю, ты не ищешь легких путей, – вздохнула она. – Ладно. Давай придумаем, что делать.

Примерно на этом месте я понимаю, что хитрый пасьянс все-таки сложится, и перестаю нервничать уж слишком сильно.

С «моей стороной» в лице Кина и Дип мы встретились снова уже на «Урадре». Невозмутимый Флегма, уже отрабатывающий последние дни в этом заведении, сопроводил их мимо всех проверок до сектора кораблей «Атенрей».

– Иль! – Дип в темной куртке и штанах, видимо, соответствующих ее представлениям о конспирации, все-таки наклонилась ко мне, чтобы торопливо обнять. – Это наша лоханка?

Кин пожал мне руку, и из корабля, похлопывая перчатками по руке, вышла Хисс в форме пилота в сопровождении длинного мосластого рыжего парня с унылым лицом.

– Это не лоханка, а кораблянка, правда, она почти списанная, так да нам недалеко. Ой, мамочки, это ты кто такой, Кинслеер, что ли? Иль, мать твою, во что ты меня ввязываешь, детка? Хотя, нет, я не хочу знать! Меньше знаю, лучше сплю и меньше могу сдать на допросе. Мое дело маленькое – поднять вас на орбиту, скакнуть до точки и сделать вид, что мы ой как поломалися.