Директива Джэнсона

– Человеческих ресурсов, – тупо повторил Джэнсон.

– Вам солгали потому, что только так можно было удержать вас. Вы сами представляли собой очень ценный материал. И единственный способ не потерять вас состоял в том, чтобы вселить в вас уверенность: Демарест получил по заслугам. Так было легче и вам, и нам тоже, потому что вы и дальше могли продолжать заниматься тем, для чего вас сотворил Господь. Всем хорошо. Так что Демаресту предложили сделать выбор. Он мог предстать перед трибуналом; учитывая предоставленные вами доказательства, это могло окончиться для него самым суровым наказанием. В качестве альтернативы Демарест должен был, по сути дела, отдать нам свою жизнь. Ему предстояло существовать под постоянным присмотром, считая свою жизнь подарком, который у него могут в любой момент отобрать. Ему предстояло безропотно выполнять все поставленные перед ним задачи, потому что у него не было иного выбора. Все это делало Демареста очень… очень незаменимым человеком.

– Демарест – жив. – Джэнсон с трудом выдавил эти слова. – И вы наняли его для этого дела?

– Так же, как он нанял вас.

– Черт побери, что вы имеете в виду?

– Возможно, «нанял» – слишком мягкое слово, – поправился Коллинз.

– С точки зрения логики такой выбор был безупречен, – вставил представитель РУМО.

– Будьте вы прокляты! – воскликнул Джэнсон.

Теперь все становилось на свои места. Демарест был первым Петером Новаком – primus inter pares.[63] Остальные подбирались уже под его телосложение. Он был первым вследствие своих несомненных дарований: природный дар к языкам, великолепный актер, блестящий оперативный работник. Демарест был лучшим из того, что имелось в распоряжении создателей «Мёбиуса». Но кто-нибудь задумался о том, с каким риском сопряжено поручение такого ответственного дела человеку, полностью лишенному совести – представляющему опасность для общества?

Джэнсон закрыл глаза, захлестнутый нахлынувшими воспоминаниями…

Демарест был не просто жестоким, он обладал непревзойденным талантом к жестокости. К задаче причинения боли он подходил так самозабвенно, как подходит к созданию своих знаменитых блюд шеф-повар четырехзвездочного ресторана. Джэнсон явственно почувствовал запах паленого мяса, увидел высоковольтные провода, искрящиеся и шипящие в гениталиях пленного вьетнамца. Выражение бесконечного ужаса, застывшее в его глазах. И ласковые причитания Демареста, допрашивавшего молодого рыбака. «Смотри мне в глаза, – повторял он как заклинание. – Смотри мне в глаза».

Дыхание пленного вырывалось сдавленным визгом, словно у погибающего животного. Демарест послушал несколько аккордов хорала, затем повернулся ко второму пленному.

– Смотри мне в глаза.

Достав из ножен на поясе небольшой нож, Демарест сделал небольшой разрез на груди вьетнамца. Кожа и ткани сразу же разошлись в стороны, растянутые веревками. Пленный громко закричал.

Он кричал и кричал…

Джэнсон до сих пор слышал его крики. Они звучали у него в голове и сейчас, усиленные тошнотворным сознанием того, что именно этого человека сделали самым могущественным на земле…

Дерек Коллинз обвел взглядом гостиную, словно проверяя настроение собравшихся, и продолжал:

– Позвольте перейти прямо к делу. Демарест получил возможность прибрать к своим рукам средства, собранные нами для программы «Мёбиус». Не вдаваясь в подробности, скажу только, что он изменил все банковские коды доступа – причем обошел систему защиты, специально установленную нами. И, надо сказать, очень надежную, черт побери. Для авторизации перевода крупных сумм со счетов «Мёбиуса» требовалось получить разрешение совершенно секретной криптосистемы. Коды доступа регулярно менялись, причем они распределялись между всеми тремя «Новаками», так что ни один из них не мог в одиночку войти в систему – существовали многократные защитные барьеры. Меры безопасности были непреодолимы, черт побери.

– Однако их преодолели.

– Да. Демарест сумел получить контроль над огромными средствами.

Джэнсон покачал головой, пораженный услышанным.

– Перевод на обычный язык: огромная империя Фонда Свободы, финансовый рычаг воздействия на мир и все прочее перешло в руки одного-единственного человека с опасно нестабильной психикой. Перевод на обычный язык: теперь не вы управляете им – он управляет вами.

Возражений не последовало.

– И Соединенные Штаты не могут вывести этого человека на чистую воду, – добавил государственный секретарь. – Не раскрыв при этом свою истинную роль в этом деле.

– Когда именно вы заподозрили что-то неладное? – спросил Джэнсон.

Два технических специалиста неуютно заерзали в креслах в стиле Людовика XV, угрожая раздавить своими грузными тушами ажурную деревянную мебель.