Директива Джэнсона

Картину никак нельзя было назвать красивой, но бывали моменты, когда генеральный секретарь Зинсу находил ее как-то по-странному завораживающей. На дубовой подставке на полу стоял старинный бронзовый телескоп, обращенный к окну, но Зинсу редко прибегал к его услугам; для того чтобы увидеть немногое достойное, хватало и невооруженного взгляда. Мертвый лес отживших промышленных забот. Скелеты заводов и фабрик. Археологические останки современности, частично похороненные, частично откопанные. Опускающееся солнце бросило сверкающую золотую дорожку на Ист-Ривер, отразившись от заржавленной кровли заброшенного пакгауза. Навевающие уныние останки минувших индустриальных империй. А что будет с его империей, разместившейся здесь, на берегах Манхэттена? Суждено ли и ей отправиться на свалку истории?

Солнце совсем склонилось к горизонту, окрасив Ист-Ривер в розоватый цвет, когда секретарша наконец известила генерального секретаря, что на связи Петер Новак. Матье Зинсу тотчас же схватил трубку.

– Mon cher Mathieu,[66] – произнес в трубку голос.

Он обладал хрустальной прозрачностью звуков, обработанных цифровой линией связи, – несомненно, Петер Новак пользовался высококлассным спутниковым телефоном. Генеральный секретарь настоял на том, чтобы они с Новаком пользовались только закрытой связью, и дополнительные меры безопасности, вероятно, еще больше повышали неестественно бесшумное качество сигналов. После обмена любезностями Матье Зинсу уклончиво намекнул на то, что пришло ему в голову.

Организация Объединенных Наций, сказал выходец из Западной Африки великому гуманисту, представляет собой замечательный лайнер, на котором иссякли запасы топлива, то есть денег. Это была простая констатация факта.

– Во многих смыслах наши ресурсы огромны, – сказал генеральный секретарь. – В нашем распоряжении сотни тысяч солдат, с гордостью носящих голубые каски. У нас есть представительства в столицах всех государств, пользующиеся статусом посольств, в которых работают команды опытных экспертов. Мы имеем доступ ко всему, что происходит в этих государствах. Мы знаем их военные тайны, планы промышленного развития, экономические перспективы. Здравый смысл подсказывает нам искать партнерства с Фондом Свободы – это позволит нам объединить наши ресурсы и возможности.

Такова была преамбула.

– Сотрудники ООН официально работают практически во всех странах мира, – продолжал Зинсу. – Мы видим страдания людей, ставших жертвами алчности и некомпетентности своих правительств. Однако мы не можем влиять на политику. Наши правила и положения, законы и контрольные органы – они обрекают нас на бездействие! Успех руководимого вами Фонда Свободы является для Объединенных Наций зримым укором. К тому же последний финансовый кризис сильно пошатнул наши дела.

– Все это справедливо, – согласился Петер Новак. – Но это уже давно известно.

– Согласен, – подтвердил Зинсу. – Все это уже давно известно. Через десять лет ООН будет такой же нищей, как и ее подопечные. И совершенно неэффективной – не более чем клубом диспутов для ссорящихся туземных царьков и мелких деспотов, полностью игнорируемым всеми развитыми странами мира. ООН превратится в кита, выброшенного на берег истории. Если мы не начнем действовать сейчас, пока еще не слишком поздно. Меня переизбрали на следующий четырехлетний срок, при почти единогласной поддержке Генеральной Ассамблеи. Мое положение позволяет мне принимать определяющие односторонние решения. Я обладаю достаточным влиянием и пользуюсь доверием. И я должен действовать, чтобы спасти нашу организацию.

– Я всегда считал, что вы заслуженно пользуетесь репутацией провидца, – заметил Новак. – Но, должен заметить, не менее известно и ваше искусство говорить уклончиво, mon cher. К сожалению, пока что я не совсем понимаю, что вы хотите предложить.

– Говоря начистоту, для нас единственное спасение заключается в союзе с вами. Можно будет основать какое-нибудь совместное подразделение – управляемое ООН и Фондом Свободы, – посвященное экономическому развитию. Со временем все больше и больше ресурсов Организации Объединенных Наций будет переходить в это отделение. Оно превратится в мощную самостоятельную единицу. А я стану чем-то вроде мостика между двумя империями, моей и вашей. Разумеется, ООН будет продолжать свою деятельность, но Фонд Свободы получит возможность использовать по своему усмотрению внушительные ресурсы Организации Объединенных Наций.

– Матье, вы меня интригуете, – сказал Новак. – Но нам обоим хорошо известны правила неповоротливости бюрократической машины. Вы только что сказали, что завидуете и восхищаетесь чрезвычайной эффективностью Фонда Свободы, и я хочу поблагодарить вас за эти любезные слова. Но это качество имеет простое объяснение: я всегда сохраняю абсолютный контроль над фондом, сверху донизу.