Директива Джэнсона

Существовало еще одно обстоятельство, по мнению Джэнсона, придававшее дополнительную правдоподобность сценарию. Вот уже много лет поговаривали о том, что Зинсу запятнал себя нечистоплотными делишками. Еще в молодости, когда он являлся простым сотрудником ЮНЕСКО, выгодный контракт был буквально вырван из рук одной фармакологической корпорации и передан другой. Взбешенный конкурент распространил слухи о том, что Зинсу получил «благодарность» от победителя. Ну как можно проверить, не была ли переведена на какой-нибудь анонимный счет на предъявителя некоторая сумма? На самом деле обвинения были беспочвенными, но в определенных кругах они оказались на удивление живучими. И вот сейчас полузабытый намек на коррумпированность, как это ни странно, делал предложение генерального секретаря еще более заманчивым.

Но окончательную точку поставит одно элементарное качество человеческой психологии: Демарест сам захочет поверить в то, что это правда. Огромное желание неизменно оказывает дополнительный эффект: мы более охотно верим тому, чего нам очень хочется добиться.

Подойдя к столу Зинсу, Джэнсон из громоздкого устройства, подключенного к телефону, достал цифровую кассету с записанным разговором для дальнейшего изучения.

– Вы меня поразили, – просто сказал Джэнсон.

– Я принимаю это как оскорбление, – улыбнулся генеральный секретарь.

– Это намек на то, что я не слишком надеялся на успех? В таком случае, я плохо выразился – и вы должны скорее принять мои слова за признание того, что в этой комнате находится лишь один дипломат.

– Судьбы мира не должны висеть на волоске этикета. По-моему, в данном случае можно обойтись без ненужных церемоний. А если бы что-нибудь пошло не так, как задумано?

– Я был абсолютно уверен в вас, – ответил Джэнсон.

– Это выражение мне не нравится. Моя уверенность в себе высока, и все же она не абсолютна. Таковой должна быть и ваша. Разумеется, так должно быть в принципе.

– Принципы, – произнес Джэнсон, – абстракции.

– Вы хотите сказать, общие слова. – На лице Матье Зинсу мелькнула улыбка. – А сейчас не время для общих слов. Сейчас настала пора учитывать все мельчайшие подробности. И вот одна из них: ваш план основан на том, что вы пытаетесь предсказать поступки человека, чье поведение является непредсказуемым.

– Разумеется, абсолютно достоверных прогнозов дать нельзя. Тут я с вами согласен. Но даже для человека, насмехающегося над правилами, есть определенные правила, определенные закономерности, которым он подчиняется. Я знаю этого человека.

– До вчерашнего дня я готов был присоединиться к вашим словам. Мы с Петером Новаком встречались несколько раз. Один раз на официальном ужине в Амстердаме. Один раз в Анкаре, по поводу соглашении о прекращении огня на Кипре, заключенного при его непосредственном участии, – чистая формальность. Я только официально поздравил его организацию с успехом и объявил о том, что войска ООН выводятся из зоны конфликта. Конечно, теперь я понимаю, что встречался с призраком. Возможно, каждый раз с новым человеком. Полагаю, программа «Мёбиус» содержит архивы, по которым это можно проверить. Однако, должен признаться, я находил Петера Новака человеком очень волевым, решительным и при этом приятным в обхождении. Перед таким сочетанием трудно устоять.

– То же самое говорят в отношении вас, – осторожно заметил Джэнсон.

Зинсу произнес длинную фразу на гортанном языке фонов, языке своих предков. Его отец был прямым потомком царей Дагомеи, в Средние века могущественной западноафриканской империи.

– Любимое изречение моего прадеда, верховного вождя, которое он частенько повторял своим заискивающим царедворцам. В вольном переводе звучит приблизительно так: «Чем больше вы лижете мою задницу, тем больше мне кажется, что вы собираетесь меня сожрать».

Джэнсон рассмеялся.

– Вы еще мудрее, чем про вас говорят.

Зинсу с деланой строгостью погрозил ему пальцем.

– Меня не покидает одна мысль. Действительно ли Петер Новак поверил мне или же он просто ломал комедию? Разумеется, мной движет оскорбленное чувство собственного достоинства. Меня задевает, что кто-то способен поверить, что я и впрямь могу продать организацию, служению которой посвятил всю свою жизнь. – Зинсу покрутил в руках толстую чернильную ручку с золотым пером. – Но это лишь голос моего самолюбия.

– Люди, не имеющие совести, всегда готовы видеть то же самое и в других. К тому же, если наш план увенчается успехом, вам будет чем гордиться. Это станет величайшим достижением всей вашей карьеры.

Наступило неловкое молчание.