Директория. Колчак. Интервенты

Тем не менее открытие съезда было обставлено большой помпой. Присутствовало до 20 организаций, большею частью фиктивных, наскоро сформированных из богатого запаса беженцев в Харбине.

Съезд выработал особую программу, предусматривающую создание Временного правительства Приморья до созыва Учредительного съезда, отказ от гражданской войны и пр.

В совет съезда вошли два брата Спиридон и Николай Меркуловы – местные аборигенты, князь Крапоткин – беженец, земец Казанской губернии, и В.Ф. Иванов – адвокат, кажется, тоже из Казани или Екатеринбурга, несколько легкомысленный, но недурной и весьма темпераментный оратор. Совет этот сразу же повел энергичную организационную работу, быстро оторвал военные группировки и особенно каппелевскую армию от влияния правительства Антонова. Последнее было нетрудно сделать, так как новый командующий войсками Лепехин, как коммунист, естественно, не мог пустить глубоких корней в ее рядах, хотя в толще рядовой массы и был преобладающий процент ижевских и воткинских рабочих³³⁴.

Группа национал-демократов, руководимая Меркуловыми и имевшая в Приморском народном собрании всего несколько представителей, с образованием совета несоциалистического съезда начала более энергичную, организованную работу и еще более усилила значение парламентской оппозиции. У правительства, терявшего почву, было слишком много уязвимых мест при все более и более усиливающемся финансовом крахе и безработице³³⁵.

В правом лагере к этому времени возникла новая организация, весьма склонная к поддержке Семенова, так называемое «Русское обновленное общество», с недостаточно определенной политической физиономией и склонностью к коммерческим махинациям.

Организация, в которой главное ядро составляли торговопромышленники, вылилась в отдельную группу «прогрессивных демократов».

Группа «Вечера» оформилась в Дальневосточный демократический союз.

В обращении инициативной группы этого союза, опубликованном 11 апреля 1921 года, говорилось:

«Создавшееся на Дальнем Востоке политическое и экономическое положение настоятельно требует скорейшего организованного объединения всех действительно демократически настроенных граждан, считающих необходимым отстаивать осуществление на Дальнем Востоке, не только на словах, но и на деле, демократического государственного строя, при котором действия исполнительной власти находились бы под постоянным и действительным контролем народного представительства, а личные и публичные права граждан были бы вполне обеспечены».

4 мая состоялось организационное собрание, на котором была принята платформа союза с общим лозунгом: «Ни коммунизма, ни реакции», платформа союза демократов, как беспартийных, так и принадлежащих к демократическим партиям (социалистическим и несоциалистическим), без необходимости оставления последними рядов своих партий.

Выдвигаемое платформой союза как основное положение осуществление народоправства на Дальнем Востоке должно было, по мнению его членов, послужить к «скорейшему изживанию интервенции, угрожающей национальным интересам России», так как «при установлении демократического строя, обеспечивающего гражданский мир и правопорядок» сами собой отпадают формальные предлоги для пребывания войск интервентов на Дальнем Востоке.

Далее платформой намечались очередные задачи деятельности союза, причем указывалось, что «союз будет добиваться своих целей как путем парламентской работы, так и путем устройства бюро защиты прав граждан от произвола власти, митингов протеста, демонстраций, путем прессы и устного слова и, наконец, путем сплочения граждан для энергичного отстаивания как своих прав, так и прав народа на власть, без вмешательства во внутренние споры каких бы то ни было посторонних сил».

Ведя ожесточенную борьбу с начавшей поднимать голову реакцией, союз – «мертворожденное дитя», по определению враждебной прессы, – наносил весьма чувствительные удары и налево. Сильный интеллектом основного ядра сотрудников «Вечер» не только увеличивал тираж, но и быстро начал приобретать большое политическое значение.

Союз имел и лучших ораторов в народном собрании.

Конечному успеху союза вредили: отсутствие стремления к широкой организации масс и почти полное равнодушие к вопросу о захвате власти. Руководящая группа союза совершенно ясно сознавала, что, пока не изжита интервенция, пока хоть один иноземный солдат остается на русской территории, никакое правительство не будет прочным, а при столь быстрой смене властей, в свою очередь, нельзя было серьезно думать о какой-либо перемене к лучшему и экономической жизни края. Он доедал последние запасы, проживал остатки скопившегося здесь имущества. Интервенция для оправдания своего бытия все время сталкивала враждующие русские крылья, не давая ни одному из них усилиться настолько, чтобы установить порядок в крае и наладить экономическую жизнь.

Союз стремился показать борющимся сторонам истинное значение интервенции, призывал к взаимным уступкам как единственному средству прекратить бесцельное взаимоистребление.