Директория. Колчак. Интервенты

Остается верить Болдыреву, что он не знал о своем назначении в состав Директории. Что же касается Астрова, то он, несмотря на то что был «избран» в состав Директории, на восток, однако, не поехал, а потянулся на юг, где все время работал с Деникиным. Лишнее доказательство того, насколько голословно утверждение, будто «Союз возрождения» работал только на востоке.

³⁹ Виноградов Владимир Александрович родился в 1874 г., был членом Государственной думы третьего и четвертого созывов. При Временном правительстве служил при министерстве путей сообщения. Его деятельность в урало-сибирской контрреволюции протекала бледно. Виноградов – единственный член Всероссийского правительства, голосовавший против единоличной диктатуры Колчака и ликвидации Директории.

⁴⁰ Новоселов Александр Ефремович – известный в Сибири беллетрист, эсер, с большим уклоном в сторону сибирского областничества. Новоселов увлекался также этнографией Сибири и работал в Западно-Сибирском географическом обществе в Омске, где служил воспитателем в казачьем пансионе. До Февральской революции Новоселов стоял вдали от активной политической деятельности. Эсеро-областническое движение 1917 г. толкнуло и его на путь контрреволюционной авантюры. На конспиративном собрании (см. примеч. 14)

Новоселов был назначен министром внутренних дел. Он избежал ареста и скрылся на восток, где принимал участие в «правительстве автономной Сибири» Дербера – Лаврова, которое на своем заседании от 21 июля 1918 г. вновь вручило ему портфель министра внутренних дел. Вскоре Совет делегировал его в Западную Сибирь для участия в работах Сибирского правительства.

Новоселов прибыл в Западную Сибирь как раз в то время, когда Сибирская областная дума решила покончить с Административным советом и взять власть в свои руки. Для этого Областная дума решила в первую очередь ввести Новоселова в состав Сибирского правительства на правах полномочного министра.

19 сентября министры Крутовский и Шатилов вместе с представителем Областной думы Якушевым и Новоселовым прибыли в Омск и предъявили Административному совету постановление Областной думы. Административный совет, который возглавлялся И. Михайловым и в это время законодательствовал, вследствие отсутствия правительственного кворума, слышать не хотел о зачислении Новоселова в состав правительства и отказался от самоликвидации; вернее – от изменения положения об Административном совете в желательном для Областной думы смысле. Чтобы освободиться от назойливых притязаний областников, Административный совет обратился за содействием к начальнику омского гарнизона полковнику Волкову, который отдал своим подчиненным распоряжение об аресте Крутовского, Шатилова, Якушева и Новоселова, что и было выполнено.

⁴¹ Вот точный текст присяги, которая в акте носит название «Торжественное обещание»: «Мы, члены Временного Всероссийского правительства, избранные на Государственном совещании в городе Уфе, торжественно обещаем хранить верность народу и государству Российскому и выполнять наши обязанности в полном соответствии с принятым на Государственном совещании актом об образовании верховной власти».

⁴² Убийство совершилось при следующих обстоятельствах. Арестованных – Крутовского, Шатилова, Якушева и Новоселова (см. примеч. 40) повезли в военный штаб и заявили им, что они находятся в распоряжении начальника гарнизона полковника Волкова. В своих показаниях, которые давались специальной следственной комиссии, Крутовский рассказывает, что утром вызвали его в отдельную комнату, из которой удалили караульных, и подали ему «уже заготовленное прошение об отставке, в котором я, – говорит Крутовский, – якобы по старости лет, болезни и проч., прошу меня освободить. Я спрашиваю, кто это требует, мне отвечают: «Это не ваше дело». Я повторяю вопрос, мне говорят: «Мы вам говорим, что это не ваше дело. Ваше дело подписать только эту бумагу». – «Я не могу подписать». Тогда мне начинают грозить, что за это достанется».

Крутовского вывели в проходной коридор и поставили часовых.

«После меня, – продолжает свои показания Крутовский, – вызывают Шатилова. Поднимается шум на очень короткое время, затем все стихает. Когда все стихло, меня опять приводят в эту же комнату и говорят, что «Шатилов подписал прошение, теперь вы подпишите».

«Я уже сказал, что не могу этого сделать». – «Но это будет стоить вам очень дорого». – «Значит, вы меня хотите…» Тогда Нарбут (один из офицеров) подходит ко мне вплоть и говорит: «Три минуты размышления – или вы подпишете, или мы вас увезем на автомобиле, и вы будете расстреляны».

Крутовский подписал. «Я, – продолжает Крутовский, – иду к Шатилову и говорю: «Как, вы подписали прошение?» – «Как же, – говорит, – мне не подписать, когда мне дали три минуты на размышление – или подписать, или я буду расстрелян».

Тогда Новоселов и Якушев говорят, что мы напрасно это сделали, что молодежь только пугает».