Директория. Колчак. Интервенты

Прошли на лекцию профессора подполковника Нагаво, читавшего курс военных сообщений, включающий и вопрос о применении других технических средств связи. Профессор как раз касался применения беспроволочного телеграфа. Он читал по своим заметкам. Слушатели добросовестно заносили слова профессора в свои тетради.

Аудитории необыкновенно скромны, даже бедны. Напоминали обстановку наших сельских школ у интересовавшегося образованием земства. Несмотря на большое число окон, свет, проходящий через бумагу (стекло в Японии редкость), недостаточно ярок. На стенах ни карт, ни портретов. Кафедра, из простых, даже не окрашенных досок, довольно грязного вида. На ней большой стол для лектора и очень печального вида мягкий стул. За столом две простых классных доски.

Для слушателей простые, окрашенные в кирпичную краску столы, для каждого слушателя отдельный стол, вот и все.

При нашем входе слушатели сидели. Профессор сошел с кафедры, доложил начальнику академии содержание лекции и последним был представлен мне.

В следующей аудитории младшего курса слушали лекцию морской тактики профессора капитана 2-го ранга Хянутаки.

Лекция велась с одушевлением, профессор писал цифровые данные на доске. Вопрос касался минной обороны, был дан вывод, что мины лишь вспомогательное средство, главное же флот с его активными действиями. Давались данные как раз о русских минных средствах.

В конференц-зале портреты бывших начальников академии, между ними генерала Кодамы, начальника штаба Оаямы в Русско-японскую войну, и генерала Тераучи, бывшего одно время премьером Японии.

Я очень интересовался практическими занятиями по тактике и с большим удовольствием проследил таковые в группе подполковника Сато. Шел разбор решения общей для всей группы тактической задачи. Руководитель выбрал три наиболее характерных различных решения, авторы должны были изложить и обосновать их. Затем руководитель подверг все решения обстоятельной критике и вновь предоставил авторам свое слово для защиты.

Метод тот же, какой был принят по инициативе профессора Н.Н. Головина в нашей военной академии с 1911 года. Этот метод, по моему мнению, единственно целесообразный и продуктивный, обуславливающий возможность живого общения между руководителем и группой, а также состава группы между собой.

В группе подполковника Сато было 15 офицеров, из них 10 пехоты, 3 артиллерии, 1 кавалерии и 1 сапер. Четыре офицера в очках.

Поблагодарив начальника академии за любезный прием, поехали в 3-й пехотный гвардейский полк, где меня поджидали в этот день.

У ворот полка встретили адъютант и дежурный офицер, у последнего отличительный знак – красно-белая полосами перевязь с красными кистями. В приемной комнате представился командир полка.

Чай, папиросы.

После фехтования смотрел учение сводной роты (от всего батальона). Любопытна команда: она произносится неистово-визгливым голосом на чрезвычайно высоких нотах.

Строевое обучение неизменно оканчивается сомкнутой атакой с предварительным примыканием штыков – и вот, когда вся рота, рыча и визжа, стремительно бросается вперед, становится немного жутко, вспоминаются бешеные штыковые атаки 1904–1905 годов. С этим, возводимым в культ, порывом вперед придется посчитаться будущему противнику Японии.

Казарменный обиход в войсковых частях немногим отличается от того, что я наблюдал уже у кадет и юнкеров.

Обыкновенно казармы обнесены высоким земляным валом и тем самым прочно ограждены от любопытных взоров. В скромных помещениях чистота, много воздуха и света. На койках те же семь одеял и валик вместо подушки.

Особые комнаты для унтер-офицеров, фельдфебеля, юнкера, если таковой есть при полку. Особая комната для офицеров и с такими же, как у солдат, кроватями и неизбежными фехтовальными принадлежностями.

На стенах портреты убитых товарищей и печатные выписки, касающиеся вопросов казарменного обихода.

Вместо бани ванна – четырехугольный деревянный бассейн, с весьма горячей, до 40–45°, водой. Залезают сразу по нескольку человек. Вода не меняется. После такой ванны, к которой надо привыкнуть, очень долго держится тепло.

Довольствие: завтрак – рис, кусочек соленой рыбы не больше ¹/₄—¹/₈ фунта, немного овощей, чай. Таков же и обед.

Необходимо отметить, что и завтрак офицеров точно такого же состава, только рис более лучшего качества и рыба, вместо соленой, жареная.

Ни водочки, ни закусочки отдельным любителям не полагается. Во всем этом я лично убедился, приняв приглашение на завтрак в офицерском собрании и попросив, чтобы это был обычный офицерский завтрак.

За завтраком полковник Исомэ, сопровождавший меня и на этот раз, – кстати это был его родной полк, – в своем приветствии довольно подробно коснулся моей биографии и не скупился на весьма лестные выражения. Я ответил любезностью по адресу полка… Очень теплые пожелания высказал мне и командир полка. После завтрака смотрел фехтование офицеров, характерная деталь – офицеры фехтовались босиком на очень холодном полу.