Директория. Колчак. Интервенты

Первоначальное военное воспитание и образование получается в Японии в кадетском корпусе. Корпус всесословный, имеет три приготовительных и два специальных класса. В последних двух, кроме общих предметов гимназического курса, преподаются и военные предметы. Воспитание резко отделяется от образования; то и другое ведется особыми лицами. Все преподаватели считаются военными, даже штатские люди.

Режим суровый. Отпуск только днем в воскресенье. Ночных отпусков нет. Изоляция от внешнего мира способствует большому развитию корпоративного духа.

В общем здоровые физически и хорошо тренированные кадеты в большом проценте имеют слабое зрение: многие в очках – это, впрочем, общий физический недостаток японцев.

Питание простое: миска вареного риса в 50 грамм, такая порция выдается три раза в день, тарелка крошеного мяса, смешанного с овощами, или рыба и кусочки какого-то зеленоватого фрукта и чай.

Обедают кадеты за столом, но едят по-японски – особыми палочками. Стоимость довольствия каждого кадета (для 1919 года), кроме стоимости риса, заменяющего наш хлеб, около 50 сен (40–47 коп. зол.). Спальни спартанские в весьма прохладных помещениях с настежь открытыми ставнями и дверями – на дворе стоял январь. Зато воздуху и свету обилие.

Помещения спален из ряда отделений по 6 кроватей каждое; на кровати стеганый матрац, очень узенькая простыня и семь одеял (летом пять), одно из них теплое. Маленький твердый валик заменяет подушку.

У стенки ящики с одеждой и обувь. Праздничное первосрочное обмундирование очень чистенькое.

Необходимо заметить, что в японской армии полнейшее однообразие одежды. Трудно отличить кадета, особенно старшего возраста, от юнкера или солдата. У кадет нет петлиц и звездочек на плечевых нашивках. Какое это упрощение в вопросе обмундирования! Нет, как в прежней русской армии, ни «серой пехоты», ни «пестрых гусар».

Принцип равенства в японской армии проводится твердо.

Классные помещения также весьма скромны. Всю мебель составляют коричневые парты – столы – для кадет; деревянное возвышение, стол и доска – для преподавателя. Стол для кадета – принца императорской фамилии несколько повыше, чем у других кадет, лучше окрашен, и скобы у ящика не железные, как у всех, а под серебро.

Бросается в глаза изобилие учебных пособий. Преподавание вдумчивое. Вот урок географии.

Учитель, почтенный японец в сюртуке и очках, объяснял кадетам горные массивы Азии. На классной доске висела очень рельефная карта берлинского издания Клиперта. Перед каждым кадетом на его парте (парта на одного) лежал атлас с точной копией той же карты меньшего масштаба, рядом учебник географии на японском языке. И то и другое как будто сейчас принесено из магазина.

Можно подумать, что эти чистенькие учебники специально выданы перед посещением иностранца, или японские дети так хорошо берегут казенные вещи!

На каждой парте кожаный чехол и дощечка с фамилией кадета. Объясняя по карте строение поверхности Азии, учитель на рядом стоящей доске широким мелом схематически изображал горные узлы и направление хребтов, причем все время короткими вопросами привлекал внимание учащихся, напряженно следивших по своей карте и схеме учителя за ходом урока. Ни о рассеянности, ни о сне не могло быть и речи.

Учитель ежеминутно вызывает кого-нибудь, и каждый должен быть готов к ответу. Спрошенный мгновенно вскакивал, произносил громкое «ха» и отвечал.

В методе преподавания чувствовалась строгая система, логическое развитие мысли и наглядная зависимость явлений природы одно от другого, например, климата от строения земной поверхности, комбинаций суши, воды и т. д.

Большое значение в корпусе придают изучению иностранных языков. Между прочим, кадеты весьма бойко читали и переводили с русского языка на японский по хрестоматии Покровского. Однако этот кажущийся успех был значительно ослаблен при моих попытках заговорить с кадетами во время перерыва уроков. Простые вопросы: «Сколько вам лет?», «Кто ваш отец?» – оставались без ответа. Окружившие меня мальчуганы только улыбались. Живой язык чужеземца оказался менее понятен, нежели книга.

Много уделяется в корпусе внимания и времени гимнастике, бегу и фехтованию на ружьях (старшие классы) и на мечах.

Удивительный бег у японцев. Они как будто бы не касаются земли и имеют вместо ног эластичные пружины.

По окончании корпуса кадеты на шесть месяцев поступают в войсковые части и оттуда уже в военное училище. Мера недурная, шестимесячное испытание в суровой казарменной обстановке – хороший фильтр для непригодных к военному делу.

Возвращаюсь к военному училищу.

В военное училище принимаются кадеты, предварительно отбывшие шестимесячное прикомандирование к войскам, причем в училище сосредотачиваются представители всех родов войск, то есть пехоты, конницы, артиллерии.