Директория. Колчак. Интервенты

Крупенский допускает даже возможность развала Омска (а ведь прошло всего два месяца) и образования самостоятельной области от Владивостока до Иркутска при поддержке японцев. Это предположение, по-моему, почти уже осуществлено, достаточно посмотреть на огромные плакаты, развешанные на площадях и других людных местах Токио. На плакатах изображены японские острова и материк Азии, на котором флажками с восходящим солнцем отмечены пункты нахождения японских войск.

Картина грандиозная – на огромном протяжении в глубь огромнейшего материка проник японский национальный флаг!

Толпы горожан, солдат, школьников часами глазеют на эти плакаты, прочитывая изображенные иероглифами чуждые им названия далекого неизвестного края.

Пылкие головы недаром ждут осуществления заманчивой мечты о «великой Японии на материке».

Посол не вполне разделяет возникшие у меня опасения. В стремление японцев к захвату территории он, как и я, до сих пор не верит, но им нужно «буферное» государство, хотя бы временно, с их преобладающим влиянием. Им до зарезу нужно сырье, чтобы поддержать начинающую падать промышленность, и более всего железо, чтобы, добавлю от себя, выйти из унизительной зависимости от Америки; весьма нужна рыба, как пища и материал для удобрительных туков. В этих условиях, по мнению Крупенского, им легче получить все это путем приобретения выгодных концессий от зависимой от них власти.

Крупенский подтверждает и стремление Японии прочно утвердиться в Северной Маньчжурии, включительно до Харбина.

Возвращаясь к его отношениям с Танакой, я заметил, что, раз реальная сила на Востоке пока только у японцев, нет расчетов делать ее враждебной¹⁵⁷.

«Да нет же, – живо отозвался Крупенский, – я на днях поеду к генералу Танаке и отнюдь не хочу портить отношений». Он как будто бы искал для этого толчка. Расстались любезно, но мне показалось, что он слишком колчаковского лагеря, холодок чувствуется, его несомненно смущает моя демократическая репутация, и, кроме того, по шутливому выражению Г., он и по внешности чистейший зубр.

Разговор с Крупенским давал пищу для размышлений. Я сопоставил его с разговором с генералом Танакой, который также заявил, что войск на Урал они не пошлют. Таким образом, два виднейших представителя официальной Японии, члены кабинета, связанного ответственностью в лице парламента перед японским общественным мнением, категорически отвергали возможность вооруженной помощи. Но кроме военного министра Танаки был Танака – видный представитель сильнейшей военной партии. Его мнение пока оставалось неизвестным, как неизвестно было и окончательное решение по этому вопросу главнейшей опоры военной партии – Гене рального штаба. Это с одной стороны. С другой – впервые я услышал авторитетное заявление о ценности для Японии находящегося под ее влиянием буферного образования, разъясняющее до некоторой степени распространение японцев до Забайкалья включительно, чем как бы намечалась и территория предполагаемого буфера.

Вечером прошелся по Гинзе. Я люблю бродить по этой улице, залитой морем огня, чужой и одинокий среди живой, непрерывно двигающейся толпы, под непрерывный характерный стук гета, и думать о… далекой России.

Обилие естественных двигателей (вода), боязнь пожаров были причиной самого широкого применения электрификации. Электрическую энергию в Японии не экономят, лампочек никогда не выключают, и в установленные часы вся Япония мгновенно «вспыхивает» электрическим светом.

Особенно красивы ночью движущиеся огоньки рикш, их тысячи во всей Японии.

Я подолгу стою перед магазинами посуды и рыбными. Первые – выставка удивительно красивых и изящных чайников, чашек, хибачи[36], пепельниц, ваз и пр.; вторые – поражают изумительной чистотой и ловкостью приготовления порций для продажи. Японским хозяйкам остается только жарить. Магазин выпотрошит, вымоет, распластает и пришлет вам на дом заказ, даже в том случае, если бы вы заказали всего одну порцию, то есть на несколько сен.

Япония слишком бедна, чтобы делать заказы больше того, что строго необходимо на один обед.

Заказы делаются и по телефону, учреждение это работает, впрочем, не всегда исправно: японские телефонистки переняли, видимо, у своих европейских товарок манеру медлить тогда, когда вы особенно торопитесь.

На Гинзе, как и везде в Японии, множество гостиниц, ресторанов, есть, конечно, и «чайные домики» – это невинное название далеко не соответствует действительности: в чайных домиках, кажется, менее всего пьют чай.

По пути в отель опять видел бегунов в белом, среди них несколько разновидностей: 1) родственники тяжелобольных – бегают по храмам, прося их исцеления; 2) юродивые – бегают из храма в храм ради религиозного искуса и 3) разносчики сенсационных листков – бегают с криками «гог-вай, гог-вай» (чрезвычайно), с целью их распродажи.

Токио. 26 января