Дирижабль

Фёдор смутился и попросил сигарету. Не глядя на него, она протянула компактную пачку и дешевую зажигалку. Он прикурил и осторожно затянулся. Ляля, Морковников и унылый больничный двор начали потихоньку уплывать. Фёдор, чувствуя, что стал вдруг серого цвета, оперся рукой о шершавую стену.

– Что скажешь? – спросил Морковников.

Ляля пожала плечами:

– Они все на одно лицо.

– Сейчас и проверим.

Фёдор больше не затягивался сигаретой, а просто ждал, когда она догорит сама. Сразу выбросить ее в урну он постеснялся. Мир вокруг потихоньку снова замер. Он рассмотрел фильтр. Две кнопки – синяя и красная. Какую лучше всего нажать? Красную?

– Ну что, идем? – вздохнула Ляля.

Она выбросила окурок. И Фёдор вдруг вспомнил, где ее видел. Морковников тронул его за локоть.

– Только в обморок не упадите.

– Не упаду, – пообещал Фёдор.

И представил, что ему сейчас покажут обгоревший труп ребенка.

В прохладном коридоре был сумрачный свет. Пахло горьким лекарством. У стен, облицованных белой кафельной плиткой, стояли каталки. К счастью, пустые. Ляля шла впереди. Морковников спросил:

– А жена ваша почему умерла?

Ляля быстро оглянулась.

– Не знаю. Мы давно расстались. Может быть, сердце. Муж не сказал.

– Какой такой муж?

– Ее новый муж.

– А вы долго вместе жили? Почему расстались?

– Да какая разница? Зачем все эти вопросы?

– Во-первых… – начал Морковников.

Но не договорил. Они зашли в покойницкую. На металлических серых столах лежали накрытые простынями тела. Впрочем, одно тело, вдали, у стены было не накрыто. Фёдор заметил его боковым зрением и старался изо всех сил не смотреть в ту сторону. Но не выдержал и повернул голову. Морковников услужливо шагнул назад, чтобы не загораживать обзор. Там лежал субтильный мужичок, покрытый татуировками. Пальцы на руках его были скрючены, будто в последний момент он пытался уцепиться за жизнь. Ноги поджаты. Фёдору захотелось вдруг подойти и рассмотреть его лицо. Он даже сделал шажок, но сам себя перехватил и отвернулся. Уткнулся взглядом в мутное окно, за которым лежал унылый осенний двор.

– Хотите, всех покажу? – спросила Ляля. – Тут есть очень красивая женщина. Отравилась, дурочка.

– Не надо, – сказал Морковников. – Покажи нам сама знаешь кого.

Боковым зрением Фёдор видел, как Ляля подошла к одному из столов и сдвинула простыню. Он все еще пытался таращиться в окно. Морковников взял его под локоть и немножко сдвинул с места.

– Ну, идемте же. Вы писатель или хрен с горы?

– Хрен с горы, кажется, – отозвался Фёдор.

Он подошел. Ляля откинула простыню. На столе лежал он сам. Фёдор смотрел на желтоватое тело с грубым швом от горла до паха и не мог насмотреться.

– Ляль, ну ты видишь? – спросил Морковников.

– Вижу, – ответила она.

– У вас близнеца не было?

Фёдор молчал.

– Близнеца не было, говорю?

– Нет.

– Ну тогда это чудо какое-то. Правда, Ляль?

Она не ответила. Взяла край простыни, помяла в руке и снова накрыла тело. Почему-то только тут Фёдору стало страшно. Он хотел попросить еще раз показать труп. Даже издал невнятный звук. Ляля перебила:

– Вам дать нашатырь?

– Спасибо, все в порядке.

Морковников потирал руки.

– Как вам, а? Видели такое когда-нибудь? Я вот никогда не видел. Столько трупов видел! А такого не видел. Ты, Ляля, видела?

– Олег, зачем это нужно? – спросила она. – Какой-то цирк.

– Это не цирк, это жизнь. Писателям такое очень интересно. Правда, Фёдор Павлович?

Он заметил дюралевое кресло и сел. Захотелось еще и ноги подобрать. Нутро подрагивало. Уже непонятно, от последствий похмелья или зрелища.

– Так, господа, мне пора работать, – сказала Ляля.

– Конечно, дорогая! Уже уходим.

Фёдор встал. Развернулся. Сделал неуверенный шаг. Дошел до двери. В коридоре огляделся. В какую сторону? Не мог сообразить. Зачем-то обыскал карманы. Достал банкноту. Откуда она? Не мог вспомнить. Повернул направо. Пошел.

Морковников окликнул:

– Не туда.

Догнал, взял под руку, будто внезапно ослепшего, вывел на улицу.

– Да ну вас! Правда, что ли, испугались?

– Нет.

– А видок у вас потерянный. Что ж вы за писатель? Даже не спросили ничего. Вот уверен, ничего необычнее вы в жизни не видели. И где благодарность? Ладно, шучу.

Он будто даже обиделся, что Фёдор не оценил подарок. Засопел, сплюнул, резковато порылся в карманах. Но оттаял, когда сели в машину.

– В общем, кто он такой – неизвестно. Нашли его где-то во дворе на окраине. Я в сводке увидел. Приметы ваши. Думал, вы. Приехал, посмотрел, точно вы. Но тут вы живой обнаружились. Знаете, я ведь распереживался сначала.

Выползли за железные ворота. На лобовое стекло упали капли дождя. Морковников включил магнитолу.

– Причина смерти не установлена. Просто взял и умер.

– А я жив? – спросил Фёдор.

– Выглядите не очень, но живы, конечно. Что за дурацкие вопросы?

Фёдор достал смартфон. Инна прислала список продуктов. Не спросила, где он и когда вернется домой. И Фёдор ничего не написал в ответ.

– А про жену я вот почему спрашивал. Во-первых, мне все интересно. Писателю все должно быть интересно. Хотя по вам не скажешь. Во-вторых, думаю жениться. Собираю сведения о семейной жизни. Знаете, на ком хочу? На Ляле!