Дирижабль осатанел. Русский дада и «адские» поэмы

Окружает призрак моря призрак суши
Синевея невещественной волной во тьме железной
Невещественный поток течёт в пустыне
В города вступает сверху вниз

Улица-река где рыщут рыбы

Медленно несёт сутулый труп
И болтается в воде его игривый
Костяной язык меж тонких губ

А навстречу из воды пучистой

Дева-ангел в фиолетовом трико
Выплывает. Важный нежный чистый
Он скользит в глубоком сне вниз головой

А над ним подводный сад

Фосфоресцировала бледно флора дна
Лунный лик над морем возвращался
И прилив вставал смеясь со сна

И въезжают в воздух звуки мрака

Металлический марсианский вальс
Громкоговоритель на заборе
Нечеловечески и невидимо пел

82. Этика

Голубое солнце танцевало но не восходило
Оно щёлкало своими рачьими клешнями
Оно давало обратный ход
Полный оскорбления недействием
Полный увеселительных полётов
Полный скрежетом хрустальных зубов
Оно было в совершенной безопасности

83. Воскресная прогулка солдата

Завивание воздушного шара продолжалось целый месяц
Наконец золотой песок был насыпан
и алюминиевые граммофоны затрубили отъезд
Последней взошла на палубу M^elle

Miecmememс полуконцертным роялем [под] мышкой
Это вызвало бурю энтузиазма
Растерявшийся солдат продолжает висеть на шёлковой верёвке
поднимается
Аааах
Море 40 000 метров высоты
Солдат висит
5 600
Солдат упорствует
Капитан вежливо просит его не настаивать
6 000
Солдат закуривает папиросу и насвистывает
Удивление пассажиров ночь
Молния начинает летать вокруг аэростата
Как фальшивая акула
Она впивается ему в затылок
Глухой выстрел тревога дирижабль
Ломается пополам как огурец

«Воскресная прогулка солдата»

84. La rose croix

Шум шагов и вод и боя
Танец птицы рёв трубы
Слышу[32]

я через обоиСлышим[33] мы через гробы

Возникает он как ранний

Хриплый голос тихий стук
Как виденье в ресторане
Жёлтый выстрел на мосту

Ан слегка и вот всецело

Мироздание гремит
Лихо пляшет Консуэла
Огнь меча из-под копыт

И на Вас на нас навылет

Клонится лазурный шаг
Ты ли мы ли Выли Вы ли
Ваша ли[34] моя ль душа

Тихо ходит кровь по жилам

Густо смерть лежит в часах
Дремлют лица пассажиров[35]
В безобразных волосах

И опять привычным жестом

Чешет смерть гребёнкой лоб
Не подвинувшись ни с места
Не покинувши свой гроб

Это вечное вращенье

Это млечное прощенье
Голубое отвращенье
Смейся позабудь о мщенье

85.