Дирижер

Они засмеялись и выбежали на улицу к автобусной остановке. В автобусе влюбленная парочка устроилась у заднего стекла в углу. Теперь Санат обнимал девушку сзади, а скрипку Лия прижимала к груди. Она выворачивал шею, чтобы поймать его взгляд, а он дул ей в ухо, и девушка жмурилась от удовольствия.

От остановки надо было подниматься вверх по кривой улочке, застроенной частными домами. За вторым поворотом Санат указал на одноэтажный домик, увитый виноградом. Старый лозы с молодыми гроздьями ползли по стене и кучерявились на четырехскатной крыше. Стен не было видно, в проплешинах виноградных листьев поблескивали только глазницы окон.

— Наша виноградная шкатулка, — объявил он.

— Там можно смело репетировать. Соседи ничего не услышат, — по-своему оценила жилище выпускница консерватории.

Забор, ворота и калитка были из невысокого штакетника с облупившейся зеленой краской. Петли отрывисто скрипнули, когда Санат распахнул калитку перед гостьей. На примятой траве перед домом белых «жигулей» не было. На всякий случай слух Дирижера проник в дом и просканировал комнаты. Никого.

Странно. Ведь сестра с Самородовым должны были покинуть гостинцу, думал Санат. Они отхватили у шулеров тридцать тысяч, неужели недостаточно? Если Антон остался в «Жемчуге», значит решил продолжить свои делишки. И конечно же уговорил Сану. Она любит мужа, идет у него на поводу, веря, что с рождением ребенка их жизнь кардинально изменится к лучшему.

Отчасти Шаманов был рад, что сейчас в доме никого нет. Только он и Лия — что еще надо влюбленным? Но на душе скребло: он не возмутился отсутствию беременной сестры, не бросился отговаривать Самородова, а значит одобрил их решение. И вынужден будет помогать им в дальнейшем.

Лия переступила порог скромного жилища, сбросила туфли, прошла в комнату. Не смотря на солнечный день в доме царил полумрак. Кажется, это устраивало обоих. Санат ждал, ничего не предпринимая. Лия бегло осмотрелась и села на диван, поджав под себя босые ноги. На ней была тонкая блузка без рукавов и широкая юбка до колен. Сейчас блузка спала с одного плеча, а колени обнажились. На загорелой коже выделялась белая тесемка лифчика, а ее глаза, наоборот, излучали черный влажный свет.

Санат слышал, как учащенно забилось девичье сердце.

Он научился различать состояние человека по сердцебиению и дыханию. От страха, сердце словно опускается, пульсация становится частой и холодной, отдаваясь дрожью в подушечках пальцев. Дыхание тоже меняется, испуганный человек дышит урывками. При физических нагрузках пульс ритмичный, дыхание глубокое, сердце расталкивает кровь по всему телу, а организм подобен двигателю, который плавно набирает обороты и плавно снижает пульс.

У Лии сердечко сейчас будто подскочило к горлу. Кровь закипела, грудь и лицо налились теплом, губы приоткрылись, дыхание стало жарким и волнующим. Он знал, что это значит. И млел от счастья.

Он приблизился, сел рядом на диван и поцеловал девушку. Первый короткий поцелуй словно ключ открыл путь к ее сердцу. Лия отстранилась на несколько секунд, затуманенным взором посмотрела в глаза Санату и упала в его объятия.

Поцелуи множились. Их руки гладили лица, ерошили волосы, спускались на плечи и ниже, проникали по одежду, скользили по коже и расширяли обнаженные участки. Тела сплетались, дыхание смешивалось, робость таяла перед жарким бесстыдством. На миг они отпрянули и увидели друг друга голыми. Она прикрыла глаза, он коснулся губами закрытых век и навалился на нее. Девушка простонала под мужским напором и раскрылась. Их сердца забились в унисон и волны взаимного влечение достигли такой силы, что вздрогнули занавески.

Пара замерла в сладостном объятии. Частота дыхания вернулась в норму быстрее пульса. Санат откинулся на диване, смотрел в потолок и слушал, как Лия подбирает с пола свое белье.

Она ушла в ванную, а когда вернулась, села на стул и зажала юбку между коленями.

— Я стала женщиной, — промолвила она.

Санат промолчал. Это был ее выбор. Да и в голосе не чувствовалось ни укора, ни сожаления. Их дуэт исполнил то, что желали оба.

— Что будем делать? — спросил он.

Взгляд девушки упал на чехол со скрипкой. Глаза заискрились.

— Соната хочет исполнить сонату для электроскрипки с синтезатором.

Он сел, поймал ее взгляд, догадался о ее планах, но уточнил:

— Синтезатора в доме нет.

— Тогда нам пора в «Черный жемчуг», — ответила девушка.

— Вопреки отцу?

— По зову сердца.

В ресторан они приехали к началу музыкальной программы «Ночного шторма». Санат направился в гримерку за костюмом.

— Опаздываешь, Дирижер, — упрекнул его Коваль и поторопил: — Переодевайся шустрее.

Когда музыканты подошли к сцене, там уже находилась Лия. Девушка деловито подключала электрострипку к усилителю.

Санат опередил возмущенный возглас Коваля и указал на черный чехол:

— Нашли твой чехол от гитары. Ты никому не говорил, что он пропал. И вот что интересно, в твоем чехле оказалась украденная скрипка Лии.

— Ты на что намекаешь? — набычился руководитель.

— Лия будет выступать здесь, как и прежде.

— Не тебе решать.