Дирижер

Лия опустилась на стул, поддерживая округлившийся живот. Нана Ревазовна подсунула ей молочную кашу с сухофруктами, свежий творог и козий сыр. Лия повозила ложкой в тарелке, нехотя попробовала, равнодушно проглотила.

В голове вертелась навязчивая мелодия, которую когда-то играл для нее Санат. Это естественно, она постоянно думает о нем и вот результат. «Лишь позавчера нас судьба свела…» Звучание такое, словно работает один синтезатор, а слова сами рождаются в голове. Дошло до щемящего: «Где же ты была, ну где же ты была?»

До прихода дочери Нана Ревазовна проветривала кухню. Теперь посчитала сквозняк опасным и закрыла форточку. Навязчивая мелодия в голове Лии стала звучать тише.

Девушка вскочила:

— Ты слышала? Синтезатор.

— Радио у соседей играет.

— Да нет же!

На глазах удивленной мамы Лия в халате и тапочках выбежала во двор. Хлопнула калитка на улицу.

— Ты куда? — всполошилась Нана Ревазовна.

А Лия уже обнимала Саната. Это он, услышав, что она встала, исполнял голосом их мелодию под ее окнами.

— Где же ты был? — перефразируя песню, требовала ответа девушка. — Я так долго тебя ждала.

— Приболел в Москве.

Лия испуганно ощупала любимого:

— Ты цел?

— Я же звонил. Воспаление легких, больница, но теперь я здоров.

— А Георгий в Москве погиб. Говорят, была давка на футболе. Он один погиб, остальные только пострадали.

— Погибли многие. К сожалению, — признался Дирижер.

— Откуда знаешь? Ты тоже там был? — Лия тряхнула Саната.

— Слышал в больнице.

— А зачем ты вообще ездил в Москву?

— Помнишь, ты спросила Георгия про кастет?

— Он сказал, что выбросил в море.

— Тем самым признался.

— В чем?

Санат помедлил, но рассказал:

— Кастетом с шипами убили мою сестру Сану. Смертельный удар нанес левша. Вспомни, какой рукой писал Георгий.

Лия потупилась. Санат продолжил:

— Мужа сестры, Антона, задушили веревкой. А вместе с ними столкнули в машине с обрыва их только что родившегося ребенка. Малышка бы погибла, если бы я не услышал.

При упоминании младенца Лия прикрыла животик и бросила взгляд по сторонам. В поле зрения попался седовласый мужчина, которого она никогда здесь не видела. Радость от встречи сменилась тревогой:

— Что будет с нашим ребенком? Ты по-прежнему в розыске. И в любой момент…

— Я хочу, чтобы ты знала правду, — прервал ее Санат.

— Ты о чем?

— Семнадцатого июля в ваш дом приезжали четверо: твои двоюродные братья и Медведь с Камазом из гостиницы.

— Я помню.

— Твой отец послал их за деньгами, которые украли моя сестра с мужем.

— Украли? Выходит, они виноваты.

— Они украли деньги, а у них забрали жизни.

— И мой отец к этому причастен? — догадалась Лия.

— Я слышал, как он отдавал приказ, — признался Дирижер.

— Но тебя здесь не было.

— Я слышал.

— Это ужасно. — Лия припала к груди Саната, потупив голову, и прошептала: — А потом, когда погибли мои братья и те двое из гостиницы, где ты был?

— Я был рядом.

— И ты… Ты их… — Лия отпрянула и посмотрела ему в глаза.

— Больше этого не повторится. Клянусь, — пообещал Дирижер.

— Я люблю тебя, Санат. Люблю родителей. Что мне делать?

Санат обнял девушку за плечи, указал взглядом на седовласого мужчину в конце улицы, который скрывал лицо и никуда не торопился:

— На тебя заглядываются солидные мужики. Давай пойдем в дом и сыграем.

Они вернулись в дом, прошли мимо удивленной Наны Ревазовны и поднялись на второй этаж. Вскоре оттуда зазвучали электроскрипка и синтезатор. Музыка была проникновенной и чарующей.

Нана Ревазовна вздохнула, опустилась на стул и стала слушать. Ее дочь и странный молодой человек продолжали играть. Иногда солировала скрипка, иногда синтезатор, но чаще оба инструмента сливались в единый поток музыки. Они играли долго, о чем-то разговаривали и снова брались за инструменты.

На улице их слышал Сергей Васильевич Трифонов. Он догадался, что Дирижер обязательно придет к любимой девушке и уже второй день дежурил около ее дома. Чутье не подвело профессионала. Он засек Дирижера, наблюдал за его встречей с беременной подругой и поминутно откладывал звонок в родную Контору. Пусть еще, пусть еще пообщаются, час-другой ничего не решит.

Потом они взялись за музыкальные инструменты. Необычная электронная музыка завораживала, и Трифонов заслушался. Он колебался. Сейчас дуэт влюбленных рождает удивительную музыку, а потом, после его звонка, от Дирижера будут требовать совсем другое звукоизлучение.

Пока он думал, как поступить, к дому подкатила белая «волга» с Отаром Гурамовичем Беридзе на пассажирском сиденье. Из-за руля вышел крепкий парень и стал открывать ворота. Наметанным взглядом полковник определил под его курткой наплечную кобуру с пистолетом, а на руке заметил татуировку, которая никак не соответствовала облику работника правоохранительных органов.

Беридзе опасается за свою жизнь и обзавелся телохранителем из криминальной среды, догадался полковник в отставке. Чего он боится: мести Дирижера или последствий грязных делишек? Если первое, то сразу проверка: сумет ли Дирижер за себя постоять?