Дис

Тогда он решил незаметно пробраться, двигаясь вдоль внутренней поверхности сферы, к обширным зарослям кустарника, которые находились чуть правее от него и в сторону от стола Люн. Еще там были какие-то невысокие, странного вида плодовые деревья с сиреневыми цветами и фиолетовыми листьями. «Да у нее тут целый инопланетный дендрарий», – подумал он, осторожно переступая ногами. Однако Люн, как оказалось, прекрасно видела все эти его перемещения, отчего и неожиданно обратилась к нему, что заставило Антона даже вздрогнуть.

– Там стой, – жестко приказала она, – я сама тебе все покажу, а то еще сломаешь что-нибудь.

Антон не нашелся что ответить, но на всякий случай все-таки остановился. Так прошло еще минут пять. Наконец девочка поднялась из-за стола и, подойдя к нему, взяла за руку.

– Вот это, – она указала пальцем на густые заросли кустарника посреди сферы, – мой лес. Туда тебе заходить нельзя. А вон там, – она указала на дальнюю часть сферы, которая была километрах в пяти от них, – моя река и пруд. У того пруда есть деревянный домик, видишь, маленький такой? Там ты будешь сегодня спать. Но до этого поможешь мне еще разобраться с коллекцией артефактов. Я должна навести в ней порядок. Поэтому лишние руки мне совсем не помешают.

– Но я… – начал было Антон.

Однако девочка сразу же его прервала, чуть даже прикрикнув:

– Молчать, – рявкнула она, – будешь говорить, когда я скажу. Или сама с тобой заговорю. Сейчас же, иди в свой дом и переоденься. Твоя одежда никуда не годится, вся изодранная и в дырках, позор. Наденешь там одежду моего отца, она по крайней мере, не рассыпается от холода и ветра.

Антону ничего другого не оставалось, кроме как подчиниться. Он, на самом деле, чувствовал себя здесь уже почти на положении раба, хотя и не переставал с любопытством, а иногда и с улыбкой поглядывать на Люн. «Да, конечно, – сказал он себе через некоторое время, что они шли бок о бок по песчаной дорожке, – пусть это и очень неудобно, и даже немного страшно, но где бы я смог еще вот так без прикрас и притворства увидеть ее настоящую, истинную сущность?» Ведь он в тот момент, действительно имел дело с по-настоящему скрытой ее натурой, с тем, что иногда называют подсознанием. А значит ему и вправду нужно было сейчас вести себя предельно осторожно и внимательно.

Наконец они дошли до того маленького домика. В нем из мебели были лишь плавно изогнутый, похожий на овальную чашу мраморный столик и длиннющая невысокая кровать, на которую Люн тут же и улеглась. Она еще раз приказала Антону переодеться в одежду отца, после чего стала с явным любопытством наблюдать за ним. Однако Антон, как ни старался, так и не смог надеть на себя даже широкого цветастого балахона, который являлся, по всей видимости, верхней одеждой. Отчего тут же и растерянно поглядел на Люн. А та лишь как-то недовольно фыркнула, пробормотав нечто наподобие: «Вот еще, жирный кабан», после чего плавно сползла с кровати и растянулась прямо на коврике на полу. Антон сел на кровать. И тут его так сильно стало клонить ко сну, что он даже невольно закачавшись, начал заваливаться набок. Но девочка не дала ему уснуть. Она взяла его за руку и потребовала рассказать ей какую-нибудь историю. «Вот уж еще очередные новости, – выругался про себя Антон, – я тут теперь ей сказки на ночь рассказывать буду». Однако воспротивиться ее воле все-таки не посмел и стал рассказывать какую-то длинную запутанную историю, состоявшую из смеси сказок и были, которую тут же на ходу и сочинил. Девочка же молча и внимательно его слушала, при этом медленно и, видимо, также неосознанно закрывая глаза.