Дис

Когда же она наконец уснула, Антон поднялся и, осторожно ступая, пошел исследовать ее сферу. Его собственный сон в тот момент словно бы перешел каким-то образом к Люн, отчего он почувствовал себя вполне бодрым и энергичным. Выйдя из домика, он направился сначала к тем живописным водопадам, которые тихо шумели невдалеке. «Да-а, – сказал он себе, – это у нее тут, похоже, древний японский сад из крупных камней, растений и воды. Интересно, где она его подсмотрела? А вот там, наверное, французский парк с тихим заросшим прудом, неспешной речкой и газоном. А тут, явно парк английский, почти не тронутый уходом, но от этого еще более очаровательный. Пробрался он и в тот странный лес, в который Люн запретила ему ходить. Вот только ничего особенного там не обнаружил, за исключением лишь нескольких забавных лохматых зверушек, которые лазали по ветвям деревьев. Но вообще в сфере Люн было как-то не слишком уютно, да и не прибрано. Везде валялись разные вещи: куски блестящих или ярко окрашенных предметов, одежда, обувь, просто какой-то хлам. «Да, – подумал Антон про себя, – маленькая она еще, отчего и не приучилась пока к порядку». Он даже сложил кое-что из того, что нашел разбросанным вокруг ее стола. А также навел порядок и на самом столе, аккуратно разложив все предметы по стопкам. Когда же он, примерно через час вернулся назад к себе домик, девочка там все еще крепко спала, мирно посапывая прямо на коврике на полу. Антон хотел было переложить ее на кровать, но все же не решился этого сделать, побоявшись вновь навлечь на себя гнев ребенка.

И он сам тогда не заметил как уснул, да и от чего проснулся тоже не слишком-то понял. Он лишь почувствовал себя теперь вполне отдохнувшим и выспавшимся. Отчего медленно встал и с невыразимым удовольствием потянулся. А потом собирался было уже идти к водопаду, чтобы умыться, как неожиданно и совсем рядом с собой увидел Люн. И даже не то чтобы всю ее, а как ему тогда показалось, одно лишь ее лицо. И это лицо было совершенно белым от гнева.

– Никогда, ты слышишь, никогда не смей трогать мои вещи! – буквально прошипела сквозь зубы девочка. – А то ты останешься в этой сфере навсегда. Ты понял это, пришелец?

«Как странно она его сейчас назвала, – подумал Антон, внутренне содрогнувшись. – „Пришелец“, – так это что же, мы теперь с ней, получается, почти что уже чужие? Да как такое вообще возможно? Что я ей, мальчишка какой-нибудь или лохматый питомец из тех, что лазают у нее по веткам? Нет уж!»

– Знаешь что Люн, – не выдержал он наконец, – я долго терпел твои выходки. Но всему есть предел. Открой свою сферу и выпусти меня отсюда. Надоело…

Но он не договорил. Потому что девочка подобно злобной дикой кошке, причем с точно таким же визгом, набросилась на него. И такой ярости от этого, в общем совсем хрупкого на вид создания Антон никак не ожидал, отчего и кинулся наутек. Он даже сам тогда не слишком то понял, что его так напугало. То ли само ее лицо, то ли невероятная скорость, с которой девочка на него напрыгнула. Но он просто не смог совладать с собой. А ведь такое действительно нередко случается в дикой природе, когда какой-нибудь не очень большой и сильный зверь, преисполненный бешеной агрессии, прогоняет, например, от своих детенышей, куда более опасного хищника. Вот только теперь в положении такого хищника оказался сам Антон, который ну просто-таки удирал что есть мочи, от совершенно взбесившейся девочки. Ему даже казалось иногда, когда он оглядывался, что она стала как будто чуть крупнее, а быть может, время от времени и слегка пригибалась, чтобы отталкиваться от пола еще и руками для скорости.

Наконец она загнала его на какую-то песчаную отмель, что была сразу за речкой из «французского парка». И ему, чтобы добраться до нее, пришлось даже эту речку переплыть. Теперь же он стоял там согнувшись, пытаясь хоть как-то отдышаться, да еще и весь мокрый. «Чего это я такое сейчас переплыл, все думал он, лихорадочно отфыркиваясь и наблюдая, как его одежда медленно покрывалась голубоватой хрустящей коркой. Ведь это не простая вода, уж точно. А впрочем, не важно. Главное, что она, – он глянул на девочку, – не собирается, похоже, преследовать меня здесь». Однако обрадовался он рано. Потому что сидеть ему на этой отмели пришлось довольно долго. Люн более не пускала его в свои владения, для чего время от времени и подходила к реке проверяя, не переправился ли он на ее сторону.