Дис

36. Узел жизни

Антон вздрогнул и поднялся: «Люн, – произнес он, – там что-то есть внутри, оно сейчас до меня дотронулось». Девочка посмотрела на него, а потом на сферу:

– Ты знаешь, кротик, – произнесла она тихо, – я вот, что-то совсем не уверена, стоит ли нам туда идти. Ведь даже те чудовища, что мы видели с тобой наверху не идут ни в какое сравнение с тем, что находится под этой оболочкой, – она указала на сферу. – Хотя, конечно, я и не представляю, что это такое.

– Нет, Люн, ты как хочешь, а я отправлюсь внутрь, если только оно, – он тоже посмотрел на сферу, – мне позволит.

После чего снова лег на спину как лежал прежде и вытянул руки в разные стороны. И вновь, что-то легонько коснулось его запястья изнутри. Я затем вдруг возник и голос. И этот голос был таким нежным и мелодичным, что у Антона даже что-то защемило под ложечкой. Ему почему-то сразу и безумно захотелось туда, под эту непробиваемую твердую преграду, в черную сферу. Отчего он произнес:

– Простите, но я не понимаю вас. Если можете, говорите, пожалуйста, на моем языке.

Последовало недолгое молчание. А затем он услышал:

– Хорошо незнакомец, я буду говорить так, чтобы ты меня понимал, – это был явно женский голос, очень приятный, – и подскажу, как попасть ко мне. Ведь ты этого хочешь?

– Да, – произнес Антон уверенно, – я хочу попасть внутрь. Но, только, я не один. Со мной еще один гость, – он посмотрел на Люн, – девочка. Позволено ли ей тоже будет войти?

– Конечно, – все с той же сладкой мелодичностью произнес голос, – вы только приблизьте свои лица вплотную к сфере, чтобы я могла дотронуться до ваших век. Да, вот так. А теперь другой стороной. Все, незнакомцы, – на этот раз уже почти торжественно произнес голос, – вы можете войти.

И Антон с Люн вошли. И они, конечно, готовы были ко всему, что могли там увидеть, но только не к этому. Потому что увидели счастье. Самое настоящее живое счастье, которое буквально обрушилось на них с разных сторон. Это был восторг, наслаждение, которые почти осязаемо накатывали на них подобно морским волнам отовсюду. И хотя они слышали только стоны и крики, но все эти звуки были звуками счастья. Невыразимой и неизъяснимой песнью, гимном блаженству. Лица же, которые находились сейчас вокруг них и вдоль внутренней оболочки черной сферы, были невероятно измождены, но тем не менее в них чувствовались такие невыразимые радость и удовольствие, что Антон с Люн на несколько секунд буквально застыли на месте. «Да как же такое возможно, – подумали они, причем одновременно, – чтобы все эти существа, – а вокруг их было множество, – были так счастливы?» Ведь эти элы, которые сидели сейчас в больших клетках или на полупрозрачных цепях, а кто и просто был подвешен в воздухе на крючьях; все, буквально все стонали от переполнявших их чувств безудержного наслаждения и восторга. И они даже тянули руки к этим двум неожиданным гостям, которых теперь видели, но не за помощью, а в попытке свое безмерное счастье с ними разделить.

Наконец Антон с Люн немного отошли от этого первого шока и посмотрели на само существо, женщину, хозяйку черной сферы. Это была обыкновенная на вид женщина, эл, которая смотрела на них спокойно и приветливо.

– Проходите ко мне, уважаемые гости, – обратилась она к ним, сделав изящный жест. – К этим никчемным тварям, – она посмотрела на сидящих в клетках и на цепях, – не приближайтесь пока. Вам еще рано.

Тут она достала из-за пояса нечто похожее на длинный хлыст и изо всех сил ударила им элов, что находились ближе остальных к ней. Отчего те, вопреки ожиданиям, вновь застонали, а некоторые даже и завизжали от неописуемого восторга. Затем женщина плавно опустилась на дно сферы и предложила своим гостям, которые неотступно следовали за ней, боясь отчего-то отстать, присесть и отдохнуть. Антон с Люн отказались, поскольку все еще озирались по сторонам в немом удивлении. И теперь они уже разглядели не только самих измученных элов, что находились вокруг, но и нечто иное, куда более страшное. А именно части их тел, которые также были либо подвешены в воздухе, либо просто хаотично разбросаны по полу.

– Что это? – спросила дрожащим голосом Люн, в ужасе уставившись на окружавшие ее мертвые куски. – Я брежу?