Дисфункция реальности

— Примерно так. Официально считается, что по указу папы католицизм был полностью поглощен Единой церковью. Но это чрезвычайно сильная вера. Ее невозможно изменить или ослабить путем унифицирования молитв и обрядов, дабы объединить с остальными христианскими учениями. Я родился и вырос в Форли, этнически итальянском астероидном поселении. Там неофициально и ненавязчиво придерживались старой веры. И как бы я ни старался, я не в силах отказаться от детских впечатлений. Я считаю, что все живущие существа рано или поздно должны предстать перед божественным судом.

— Даже я?

— Даже ты. И, как мне кажется, судьба Лалонда подтверждает мои убеждения.

— Ты считаешь, что история, рассказанная Келли Тиррел, правдива?

Маневровый ранец бережно нес Варлоу вдоль ледяной громады, тщательно повторяя все изгибы ее поверхности. Это был прозрачный кристалл, впитавший в себя тьму, словно в момент открытия замерзла едва обозначившаяся червоточина. Сенсоры скафандра, постоянно сканирующие окрестности, показали космонику созвездия, вернувшие былую яркость после рассеивания пыли.

— Да. Я убежден в ее правдивости.

— Почему?

— Потому что Джошуа ей верит.

— Странная логика.

— Джошуа не просто талантливый капитан. За всю свою жизнь я не встречал никого, похожего на него. Временами он ведет себя недостойно с женщинами, может сплутовать с деньгами и даже с друзьями. Но, прости мой неуклюжий высокий стиль, он живет в гармонии с Вселенной. Ему ведома истина. Я безоговорочно верю в Джошуа с того самого момента, как поступил на «Леди Макбет», и буду верить ему впредь.

— Значит, загробная жизнь есть.

— А если и нет, я буду жить в составе твоей мультисущности. Но Келли Тиррел убеждена, что она есть. Келли упряма и цинична и без достаточных доказательств не примет ни одного утверждения. А если есть загробная жизнь, значит, душа человека вечна и не стоит бояться смерти.

— А ты боишься смерти?

Варлоу поднялся над коричневатым туманом, окутывающим айсберг, словно вынырнул из плотного слоя облаков к чистому небу. Над ним осталось только призрачное мерцание пыли. В сорока километрах от него звездой второй величины сиял «Грамин».

— Очень боюсь.

* * *

Катер на воздушной подушке раскачивался и вертелся на волнах, которые перекатывались через выступающие из воды валуны. Тео изо всех сил старался выправить курс, но это было нелегко. Келли не помнила, чтобы вчера на этой же реке они сталкивались с подобными трудностями. Вместе с Шоном Уоллесом она сидела на задней скамье, а позади надсадно гудел гребной винт.

— Все, что я чувствую в этой поездке, — усталость и страх. Это уже не борьба с беспощадным врагом за победу, а последняя попытка спасти наше достоинство. Мы пришли на Лалонд с непоколебимой верой в высокие идеалы, мы намеревались изгнать злобных захватчиков и восстановить порядок и стабильность для двадцати миллионов людей, вернуть им прежнюю спокойную жизнь. Сейчас мы осмеливаемся надеяться лишь на спасение тридцати детей. Но даже это потребует от нас невероятных усилий.

— Вы так обеспокоены, мисс Келли, — с приветливой улыбкой произнес Шон.

Катер резко качнулся, ее бросило на соседа — на какой-то миг отключилась связь с записывающим сенсоблоком, — потом Келли вежливо улыбнулась и отодвинулась.

— А вы считаете, что мне не о чем беспокоиться?

— Нет, я этого не говорил. Но тревога — это орудие дьявола, она разлагает душу.

— Что ж, о душах вам известно больше, чем кому-либо из нас.

Шон негромко хихикнул.

Келли бросила взгляд на красное облако. Они пробыли под ним уже полчаса. Облако стало плотнее, чем вчера, отдельные волокна, из которых оно состояло, медленно вращались над головой. Келли ощущала его плотность и тяжесть, благодаря которым облако не только закрывало небо, но и опровергало физические законы, управляющие реальностью. В душе девушки образовался сложный клубок переплетающихся эмоций, как будто она принимала участие в загадочном обряде чужой расы.

— Это облако имеет для вас огромное значение, не так ли?

— Нет, не само облако, мисс Келли. Оно ничего не значит, но смотреть на него — все равно что видеть, как твои надежды обретают форму. Для меня, для всех проклятых душ это облако воплощает свободу. Драгоценный дар для тех, кто был лишен ее на протяжении семи столетий.

Келли сосредоточила внимание на втором катере, где на скамье за спиной Ариадны сидели Хорст Элвис и Расс. Оба подставили лица бьющему навстречу ветру. Над головой постоянно слышались раскаты грома, как будто облако стало туго натянутой кожей гигантского барабана. Она заметила, что Расс прижался к боку священника. Это обычное проявление доверия чуть не вызвало слезы на ее глазах.