Дисгардиум 11. Вне игры

– Претендент на гражданство Алекс Киран Шеппард, вы зарегистрированы. – Голос звучал механически, как и у всех государственных дроидов. – С настоящего момента с вас снимается статус несовершеннолетнего зависимого гражданина категории F. До завершения тестирования на гражданство у вас нет никакого статуса. Вам присваивается порядковый номер претендента: «9627-Y-2028». – Браслет на запястье вспыхнул, погас, но мой светящийся номер остался. – Следуйте указаниям браслета претендента. На нем же будут отображаться набранные баллы. Проходной балл для получения гражданства – тысяча, однако решающий голос будет за Комиссией граждан высших категорий. Успешных результатов, претендент!

На этом дроид потерял ко мне интерес. Его глаза потухли, экран на груди, отображавший мое досье, потемнел, а голова опустилась – регистратор ушел в режим ожидания. Ну и покойся с миром. Я с облегчением отвернулся.

Зато тут же ожил браслет, выдав информацию, уже переданную мне Большим По, о порядке кормления и распределении комнат проживания – можно было занять любую свободную.

От холла расходились два длинных коридора. Табло над каждым из них утверждало, что в обоих еще есть несколько незанятых комнат.

– Пойдем в правый, к столовой ближе, – предложил Большой По.

Мне было все равно, я кивнул, и мы пошли в правый. Уэсли шел медленно, мне приходилось сдерживать шаг, подстраиваясь под его скорость.

– Колени болят, – счел нужным объяснить Уэсли. – Вес растет, кости и связки не держат уже.

– Сколько ты весишь?

– Зимой было сто двадцать, сейчас подобрался к ста пятидесяти килограммам, – грустно ответил Уэсли, стирая со лба катящийся пот. Пока мы шли, все ярче проявлялась его одышка. – И не надо шуток про «меньше жрать», Алекс. Я ем не больше тебя, просто что-то не то с обменом веществ…

«Что-то не то» значило, что Уэсли не знает точного диагноза. Возможно, у него диабет, который успешно лечится, но говорить ему такое было бестактно. Ясно же, что Уэсли терапия не по карману. Ничего, скоро он сможет себе это позволить – заработает, став офицером клана в большом Дисе.

Коридор был спартанский – голые стены, бетонный пол. Даже у нас в Калийском дне поуютнее. Возможно, так сделано умышленно, дабы напомнить претендентам о том, что их ждет в случае провала. Что ж, для тех, кто не покидал пределы гражданского дистрикта, демонстрация более чем наглядная! Прав оказался мистер Ковач: власти всеми силами стремились показать, что мы никто, пока не пройдем тест.

Нам пришлось пройти больше половины коридора, пока Уэсли не остановился возле ближайшей двери с зеленой подсветкой, означавшей, кто комната свободна.

– Не против, если эту займу я? Ноги болят, хочется полежать, дать им отдохнуть.

– Не вопрос.

Уэсли положил ладонь на сканнер, створка бесшумно поднялась, позволяя нам увидеть комнату. Не конура, но очень близко к тому. Что-то вроде капсульных отелей, где все жизненное пространство занимает кровать. На стене – откидной столик, под задвинутой в стену кроватью – место для личных вещей. Спартанцы бы оценили.

Оставив соклановца отдыхать, я быстро нашел еще одну свободную комнату, в паре дверей от Уэсли, но сразу заходить не стал, отправился искать уборную.

Как я и предполагал, ее поместили в противоположный конец блока, подальше от столовой, напротив душевых. С дороги я, уже прилично вспотевший в духоте Сковородки, не отказался бы принять душ, но сначала нужно было переодеться. Справив нужду, я помыл руки, с наслаждением умылся холодной водой, сразу почувствовав себя человеком, и вернулся к свободной комнате.

Переоделся в шорты и хлопковую футболку, заботливо собранные Марией и уложенные в мой повидавший мир рюкзак. С ним я катался на «Дистиваль» и Демонические игры, с ним не расставался весь последний год, так что можно смело говорить, что он побывал на четырех континентах, с учетом обеих Америк. Дурацкие мысли… Как-то неправильно, что рюкзак еще существует, а Мария – уже нет. Мне стало не по себе, снова вспомнилось ее доброе, светлое лицо и тот сон… умиротворение…

Передернув плечами, я отбросил ненужные мысли – сейчас не время, надо заниматься делами.

Что делать с костюмом? Его и повесить некуда, разве что положить на кровать, но тогда где мне лечь? Разозлившись на власти с их идиотским «ты никто, пока не докажешь обратное на тестах», я определил брюки, костюм, рубашку под кровать. Потом покопался в рюкзаке и нашел протеиновый батончик, бутылку воды, полотенце и резиновые тапочки. Спасибо тебе, Мария! Мама бы не собрала меня лучше, чем ты…

Мне срочно нужно было освежиться. Вся злость и раздражительность – это от усталости, жары и голода. Батончик я приберег, а вот поход в душ откладывать не стоило.