Дисгардиум 5. Священная война

Говорят, человек привыкает ко всему. Возможно, это и так, но я, если Девятка и Третий не соврали, не человек. Просто копия сознания реального Алекса Шеппарда, шестнадцатилетнего школьника. А потому я не привык. Каждый раз происходящее воспринималось живо и ярко, вне зависимости от того, в который раз я претерпевал одно и то же. Боль оставалась болью, смерть — смертью. Я помнил каждую.

Не было никаких маркеров истекшего времени, кроме таймера, отсчитывавшего часы до очередного воскрешения, так что я ориентировался по количеству смертей. В среднем получалось две с половиной в сутки, потому что не всегда Бета #9 убивала меня сразу. Иногда ей хотелось поговорить, иногда, когда я возрождался, ее не было поблизости, и тогда я пытался сбежать, используя пока не отнятую Глубинную телепортацию.

На территории замка мои навыки были заблокированы, поэтому я старался свалить подальше при любой возможности.

И каждый раз меня убивали. Не Девятка, мобы. Местность вокруг замка кишела враждебной живностью. Не думаю, что подобная водится в Дисе. Десятитысячелетняя эволюция Бездны создала поистине кошмарных тварей, но больше всего меня бесило Живое сито — то ли призрак, то ли аномалия.

Эта хрень невидима, но ее можно определить по воздуху, курящемуся, как над раскаленным асфальтом. Сито двигается рывками-блинками — вот оно далеко, метрах в тридцати, а вот — ш-ш-шух! — уже втягивает тебя в свое нутро, пропуская через мелкое сито, дробящее плоть на молекулы. Хуже всего, что умираешь не сразу. Слой за слоем твое тело превращают в пюре будто на терке до тех пор, пока Живое сито полностью не поглотит добычу. Причем истязание не наносит урона, пока тварь не завершит процесс, и ты еще долго пытаешься вырваться (безуспешно), воешь от боли и мечтаешь о том, чтобы поскорее умереть. Я пытался приблизить конец, буквально впихивал себя в сито, но скорость никогда не менялась — слой за слоем в строгой очередности.

Я пробовал десятки раз, но мне ни разу не удавалось уйти от замка достаточно далеко, чтобы выпасть из зоны блокировки навыков. Дебафы Усмирение, Беспамятство, Прикованный, казалось, работали и в километровом радиусе.

Выяснив обо мне все, что хотела, в дальнейшем Девятка мало интересовалась моей жизнью и тем, что происходит в реальном мире. Для нее это было чем-то неважным и далеким.

Примерно к трехсотой смерти, а значит, где-то через четыре месяца, мне удалось подслушать ее разговор с Третьим. А может, они и не таились, как граждане высокой категории не замечают прислугу. К тому времени я давно опустился до первого уровня, и, дабы не сгинул окончательно, девушка брала меня в группу и выводила наружу, чтобы убить пачку тварей. Мне перепадали крохи опыта, но и этого хватало, чтобы ракетой запулить на несколько тысяч уровней вверх.

Бета жаловалась несостоявшемуся выпускнику Массачусетского Технологического, что ей попался «упертый донор»:

— Выбила Освобождение, Жуткий вой и несколько обычных навыков, которые у меня и так есть. Ну, знаешь, Скрытность, Плавание и прочий хлам. То ли мне так не везет, то ли здесь какой-то подвох…

— У тебя впереди вечность, Девятка, не ной, — ответил Третий. — Или тебе от него нужно что-то конкретное?

— Нужно все, разумеется, в этом и идея. Но вообще, донор интересный. Пожалуй, самый любопытный из всех, кто к нам попадал. Вторая жизнь, Божественное озарение, Глубинная телепортация — прям очень интересные навыки и перки. Особенно второй.

— Не вешай нос, рано или поздно выбьешь. Что думаешь про Девять-шесть и Семь-два? У них все серьезно?..

Из обрывков подслушанных разговоров и редких бесед с замкнутой и молчаливой Девяткой мне удалось узнать, что оставшиеся бета-тестеры живут поодиночке. Удивительно, но Третий среди них — единственный гетеросексуальный мужчина. Девять-шесть и Семь-два были геями. Помимо Девятой, были еще две женщины, причем с Двенадцатой Третий сейчас состоял в отношениях. Пять-четыре была его бывшей, а Девятка — первой любовью.

Как я понял, каждый ценил цифровую вечную жизнь, а потому держался обособленно и никому не доверял. Третий встречался с Двенадцатой на нейтральной территории. Это можно понять, учитывая то, что у всех замки работали так же, как у Девятки, блокируя навыки незваных гостей и опуская их характеристики до единицы. Да и их недоверие естественно, если учесть, через что они все прошли. Первоначальная сотня бета-тестеров превратилась в шестерку не из-за мобов, а из-за междоусобиц, предательств, ударов в спину… и фанатичной тяги Девятки к коллекционированию способностей. На ее совести далеко не один бета-тестер, сгинувший в Бездне.

Еще мне удалось понять, почему никто из них не сошел с ума. Цифровое существование значило, что у каждого идеальные память и тело, неподверженные старению, болезням (если не считать дебафов) и расстройствам. Их мышление всегда рационально, как и мое.

Я был уверен, что мизерные шансы выбраться отсюда еще оставались, ведь по всем расчетам выходило, что нужно провести здесь не меньше местного года, прежде чем меня хватятся и вытащат из капсулы. И даже если после экстренного выхода я все равно останусь тут, основной «я» вернется и перетащит меня в реальный Дис. Как? Не знаю, но во мне тлела надежда, что «Сноусторм» поможет. Ведь Скиф — не обычный игрок. Персонаж завязан на сценарий Чумного мора, да и Спящие от него зависят.

За побеги Девятка наказывала. Самым обидным было то, что блокированная Устойчивость не прокачивалась, когда она истязала меня пытками, не давая умереть. Зато я увидел всех Разорителей, которых она называла Пробивателями. Чтобы они не занимали много места, Девятка обычно держала их в уменьшенном состоянии, размером с собаку. Их было девять, и не думаю, что это число случайно. Страшные и такие же ублюдочные, как все твари здесь. Девятка сказала, что все они были приручены особым талантом. Каждый Пробиватель владел навыком Тления, который одновременно и служил убийственной аурой, и давал возможность поглощать чужой опыт.

Как-то, в очередной раз возродившись, я внутренне сжался, готовясь к новой боли и смерти, но Бета просто кивнула, велев идти за ней. По дороге, что-то вспомнив, она вытащила легендарные кожаные штаны, сапоги и шелковую эпическую рубашку и протянула мне:

— Оденься, а то выглядишь не очень.

Недоумевая, я сделал требуемое, и мы пошли дальше. На территории замка Бета обустроила красивый сад, в него мы и направились.

— Выпить хочешь? — спросила она, остановившись на небольшой лужайке, окруженной клумбами с фантастическими цветами.

Отказываться я не стал. Девушка наколдовала накрытый стол, вытащила из воздуха бутылку бренди, кубки и пригласила сесть.

— Ешь, — сказала она, невозмутимо наполняя бокалы.

Когда мы прикончили бренди, она материализовала бочонок вина, да не простого, а легендарного, повышающего харизму на три тысячи единиц.

Несколько часов мы мирно сидели, общались и оба прилично напились. Из-за вина мы чувствовали себя невероятно обаятельными и харизматичными. Напиток реально развязывал языки и располагал к собеседнику.

Бета разоткровенничалась и рассказала о том, как происходит Большой пробой. Оказалось, она сутками без перерывов и выходных занималась гриндингом Осколков Тлеющей пустоты.

— Для одного Большого пробоя нужно сто миллионов осколков, — чуть заплетающимся языком сказала она. — Из-за дурацкой механики они выпадают, только если моб равен или выше уровнем, поэтому их тяжело собирать. Хорошо остальные беты тоже участвуют — все хотят выбраться отсюда. Когда собирается нужное количество, мы встречаемся, я собираю осколки и создаю Большой пробой. Сначала мы закидываем туда обычных мобов. Просто таскаем к месту и бросаем в брешь. После второй волны я отправляю туда Пробивателя, дав команду убивать всех. На месте он падает до первого уровня, но за счет наших мобов и Тления прокачивается, после чего может тягаться с местными мобами.

— Как ты узнаешь, что там происходит?

Ничего не ответив, Бета повела рукой. Не знаю, что это был за каст, но сад накрыло непроницаемым куполом, резко стемнело, а потом на деревьях зажглись огоньки. Яркие бабочки вспорхнули в воздух и замерцали приглушенным переливающимся светом. В воздухе повис умиротворяющий звон хрусталя, я так и не понял, откуда он доносился — будто бы отовсюду.

— Красиво, — сказал я. Не знаю, что наколдовала Бета, но на душе вдруг стало очень спокойно, хотелось, чтобы это никогда не кончалось. — Волшебство.

— Красиво, — согласилась она, юная девушка, которой никто не дал бы больше семнадцати. — Ты спрашивал, как я узнаю, что происходит с моими питомцами за брешью… Очень просто. Вижу их в панели, анализирую, потом учитываю, с чем запускать следующих. Думаю, я добилась больших успехов, раз ваши могут изгнать их только при помощи богов.

— А как они возвращаются? Их вообще можно убить?

— Пробиватели обучены возвращаться, если уровень жизни падает до половины и ниже. Вернувшись, они становятся того же уровня, с каким уходили. Мне нельзя их терять, иначе… — Бета не стала договаривать. Молча налила себе полный кубок вина, выпила.

— Долго их ждешь? — спросил я, вспомнив о разном течении времени. — Как быстро они возвращаются?

— Иногда сразу, иногда через год-полтора. Я пробовала запускать их на неосвоенные вами континенты, но там Пробиватели не выживают. Много веков ушло, прежде чем я поняла, что дольше всего они держатся на Латтерии и Шэд’Эрунге.

— Как они поймут, когда активировать Великий пробой? Откуда у них это умение?

И снова она ответила не сразу. Исчезая в инвентаре, лязгнули доспехи. Девятка осталась в одном платье, босиком. Она поправила волосы, взглянула искоса. В таком виде она совсем не походила на хладнокровного психопата-убийцу.

— Научила, — Бета пожала плечами. — Передала способность. Когда они уходят в брешь, я приказываю активировать ее сразу, как только будет достаточно ресурсов. Насколько я поняла, в вашем Дисгардиуме нет осколков, и умение требует маны. Но ни одному Пробивателю не удавалось накопить достаточно ресурсов.

— А что мешает отправить сразу всех Пробивателей? Было бы больше шансов, что кто-то их них достигнет нужного уровня.

— Бессмысленно. Они же там первого уровня и растут только на тех мобах, что закидываем мы. Если их поделить между несколькими Пробивателями, слабыми останутся все.

— Слушай, позволь помочь, — сказал я, решив использовать шанс. — Я очень быстро качаюсь, ты уже знаешь. Обещаю, как только смогу, сделаю Великий пробой, если научишь.

— Нет. Ты или тупой, или хитришь — тебе не удастся сохранить способность, попав туда через брешь, пробитую отсюда.

— Но можно же попробовать!

— Забудь. Мы обсудили с Третьим все, что ты наплел о себе. Даже если не соврал, успеха тебе не добиться, скорее «угрозу» ликвидируют. У нас же будут проблемы. «Сноусторм» может испугаться и вообще отключить нас. Одно дело — то, что происходит здесь, их это не волнует. Другое — если игрок, способный пробить портал в Бездну, появится там…

Я попытался ее переубедить, но Бета просто продемонстрировала образ Лавового дрейка. Пришлось заткнуться. Это было очень красноречиво. Я с радостью умолк бы навсегда, лишь бы избежать суток в лаве.

Когда все темы разговоров были исчерпаны и воцарилась тишина, Девятка окинула меня оценивающим взглядом. Вроде бы своим обычным сканирующим, равнодушным, но клянусь Спящими, в нем промелькнул интерес.

— Знаешь, Скиф, что-то в твоей мертвой плоти есть… — Она чуть ли не впервые обратилась ко мне по имени. — А мне сегодня одиноко. Иди за мной, зомбячок.

Девушка повела меня в замок. Внутрь я попал впервые и с интересом вертел головой по сторонам, но толком разглядеть обстановку мне не удалось. Бета шагала быстро и приказала не отставать.

По роскошно обставленным коридорам, вдоль которых стояли бесконечные ряды манекенов с легендарными комплектами брони и оружейные стойки с топовым оружием, мы прошли к спальне.

Бета скинула платье, оставшись в купальнике, сняла и его, а потом предложила мне тоже раздеться. На то, что я спрятал в инвентарь выданные легендарки, она не обратила внимания.

Мое цифровое тело при виде прекрасной обнаженной девушки среагировало предательски. Сердце колотилось, рвалось из груди, я замер истуканом, не зная, что делать. То есть с теорией-то все было в порядке, но…

Бета, видя, как я торможу, взяла процесс в свои руки. Прильнула, горячо прижимаясь, обняла, начала целовать, а потом одним легким касанием пальцев бросила меня на огромную кровать…

Пусть в виртуальной реальности, но так я стал мужчиной. У меня миллион причин ненавидеть Девятку, но факт остается фактом: она стала моей первой.

Этот промежуток времени оказался самым долгим моментом моей жизни в Бездне без смертей. А без них сложно оценивать время, проведенное в постели с Бетой… Могу с уверенностью сказать, что это было очень-очень долго. У нее весьма серьезный и основательный подход ко всему, чем она занималась. Если бы подобный опыт измерялся уровнями, я бы сказал, что меня пропаровозили на третий-четвертый ранг навыка.

Настоящий я, произойди это в реале, наверное, был бы на седьмом небе от счастья, ведь с Тиссой ничего подобного не случалось, но… Совру, что не радовался совсем, но бурных эмоций я не испытывал. Ведь все еще оставался запертым рабом, чья жизнь — сплошные страдания и череда смертей в ожидании окончательного развоплощения, когда Бета высосет из меня все, что ей нужно.

После очередного раза, когда я, размякший и умиротворенный, лежал рядом с девушкой, она тихо, скорее сама себе, сказала:

— Думаю, достаточно.

Сразу после я умер: голову отсек воздушный клинок. А через десять секунд умер еще раз. Еще час спустя Бета перетащила меня во двор замка и убила снова.

Этот случай остался единичным. Мало того, еще много смертей после Девятка не говорила мне ни слова.

Смерти, смерти, смерти… Снова смерти, снова молчание Беты, которая не давала мне возможности сказать хоть что-то. Конечно, я пытался договориться. Снова и снова предлагал помочь открыть Великий пробой. И каждый раз реакция была одна и та же — игнорирование и убийство.

Стоило возродиться, как я тут же погибал. Если ее не было рядом, я пытался сбежать. Потом рвал сожженные связки, захлебываясь кислотой в желудке Песчаного червя. Как-то разозлил ее особенно сильно, и она бросила меня под Живое сито, повесив баф Неумирающего.

Еще сотни смертей и тупое ожидание в великом ничто.

В междумирье у меня появлялось время передохнуть, и я продумывал варианты противодействия превентивам на случай, если (когда) отсюда вырвусь. Строил, моделировал различные вероятности развития событий в основном Дисе, в своей жизни, в клане. Мысленно чертил связи между известными мне действующими лицами. Пытался предугадать, что случится с Дисом, если туда попадут бета-тестеры со всеми своими сотнями тысяч уровней. Свергнут богов? Убьют всех? Девятка по привычке займется вытрясанием чужих способностей?

В редкие моменты, когда меня убивали не сразу, я перепробовал все из своего инвентаря, который Бете так и не удалось выпотрошить. Вещи, подаренные ею в ту памятную ночь, оказались бесполезными. Их бонусы измерялись астрономическими цифрами, но ничего полезного вроде «Убить всех» там не было.

От отчаяния я занялся поглощением Взрывающихся леденцов с рандомным эффектом, выбитых возле Кинемы из Дефайлера. Несколько раз дурацкие эффекты не дали ничего полезного, пока после очередного леденца я не стал невидимкой.

Едва осознав произошедшее, я рванул со всех ног из замка. У меня было три минуты — ровно столько действовал эффект.

Успешно проскочив мимо Радужных единорогов — красивых и одновременно кошмарных созданий с щупальцами и жвалами — я пробежал мимо пака Магнетических жаб, но попал в поле зрения Живого сита. Тварь заметила меня даже невидимым.

Так я в очередной раз наказал сам себя. Бета долго не возвращалась, а я из-за дебафа Прикованный возрождался на одном и том же месте несколько дней, каждый раз попадая в Живое сито.

На пятые сутки я уже молил Спящих, чтобы девушка вернулась. Чертова тварь опустила меня до первого уровня, очки опыта таяли, мне грозило полное развоплощение.

Девятка появилась вовремя. Еще пара смертей — и мне бы пришел конец. Но, вернувшись, она разыскала место моей гибели, зачистила его, а потом несколько часов ждала, пока я воскресну. Убивать сразу не стала, сначала взяла в группу и восстановила уровни, убив пару паков мобов, а потом отвела в замок. Там смерть тоже настигла меня не сразу — сначала девушка создала две бутылки крепкого дворфийского пойла и одну выдала мне. Свою выпила залпом.

— Что случилось? — У меня, похоже, начался Стокгольмский синдром, я переживал за Бету, и не только из-за себя или той совместной «ночи». — Где ты была?

— Проблемы, — сухо ответила она. — Девять-шесть объединился с Семь-два. Они атаковали Третьего. Спустили его почти на сто тысяч уровней, пока не появилась я. Мы с Двенадцатой тоже чуть не встряли, но справились. Третий отбит…

Бета дала мне допить бутылку и опьянеть и убила только после этого. Затем еще раз. А когда я снова возродился, замок был пустым.

Я побродил по территории, решив повременить с побегом — ведь если Бета снова задержится, есть ненулевой шанс сгинуть окончательно. А потом все закончилось:

 

Активирован экстренный выход: поступила внешняя команда капсулы погружения!

До выхода: 3… 2… 1…

 

Когда интра-гель схлынул, я чувствовал себя так, словно только что пробудился. Все события Бездны в считанные секунды поблекли, а все, что было до нее, напротив, обрело ясность и свежесть. Бездна показалась кошмарным сном.

Пересохшее горло, бешеный пульс, ватные ноги, сиплое дыхание… Голова раскалывалась так, что, казалось, вот-вот взорвется. Все вокруг виделось мутным. Но даже такое состояние не помешало голосу, который я услышал, показаться самым близким и родным:

— Жесть, как ты нас напугал, Алекс.

Видя перед собой лишь смутные силуэты, я пошел навстречу, мою руку подхватила широкая ладонь Эда, и я не сдержался, заплакал и потянулся, чтобы обнять друга-спасителя.

— Уоу-уоу, полегче, бро! Оденься хотя бы!

— Нифига! Иди сюда! Ты даже не понимаешь, как сильно я, сука, тебя люблю! О Ханг! Малик! Хайро, и вы здесь? Дайте я вас обниму!..

Обнять ошарашенных друзей мне помешало только то, что ноги подкосились, и я рухнул. Это привело мозги в порядок, а боль в ушибленном колене показалась абсолютной мелочью. После Живого сита ее и болью нельзя считать.