Дисгардиум 7.2. День свободы

— Лишь слабые испытывают сожаления, мистер Октиус, — надменно ответила Юйлань, сидевшая в гордом одиночестве с другой стороны сцены. — Напомню, что завтра Скифу придется сразиться с Аваддоном… Или попытаться найти и убить не только меня, но и своих союзников. Алекс Шеппард не решится на второе, ему не хватит духа. И что остается? Финальный босс их одолеет, а чемпионом стану я. Я терпелива и умею ждать, мистер Октиус. А ждать осталось недолго.

Она улыбнулась и радостно засмеялась, хлопая в ладоши.

Кетцаль, слушая ее, скривился, чему-то кивнул и осушил бокал до дна.

— Отличная речь, мисс Гао! — обрадовался Октиус возродившейся интриге. — Что ж, давайте посмотрим, кто, по мнению зрителей, стал лучшим игроком дня! Мнения разделились между Юайлань и Скифом, но с незначительным преимуществом победу одержал предвестник.

Худшим зрители снова выбрали Цветика. Поэт лишь сморщился и махнул рукой:

— Какой бы дебаф ни повесили, лишь бы не привязали к одному месту! Не могу пропустить бой с финальным боссом!

Объявив итоги зрительского голосования, Октиус завершил обзор:

— Итак, завтра портал, открытый в Окаянную брешь эльфийским королем Эйнионом, закроется, и души выживших призванных затянет в Дисгардиум. Сколько душ вернется — вопрос…

Гай Бэррон задержал на мне взгляд и продолжил, глядя в глаза:

— Вступит ли рейд Скифа в последний бой с Аваддоном? Или договорится и выберет сильнейшего среди своих? Напомню, что в этом случае им нужно будет еще найти Юйлань! Вопрос остается открытым, завтра все узнаем!

Отговорившись подготовкой к финальному дню Игр, мы быстро отстрелялись на интервью и пошли в клуб «Бум-бум». Он будто вымер — осталась только моя группа и их близкие. Да и весь отель Ruhm und Here опустел.

День был тяжелым, а завтрашний будет еще тяжелее. Поэтому мы сразу приступили к обсуждению планов, чтобы поскорее разойтись по номерам отдыхать.

— Вопрос лишь один: искать ли Юйлань или сразу идти на финального босса? — объявил Кетцаль.

— А демон не может ее найти? — поинтересовался Хеллфиш.

— Чтобы снова выпустить Деспота из Провала на поиски Юйлань, мне нужна вражеская кровь. Взять ее негде, поэтому тратить время на поиски чародейки не будем, — ответил я.

— Но если мы проиграем Аваддону, она станет чемпионом! — возмутилась Дестини. — Это несправедливо!

— Спуск на дно — час, бой — еще час. Полдня потратим на ее поиски. Если не найдем, тогда идем на босса, — предложил я.

На том и порешили, после чего подробно продумали план боя с Аваддоном и разошлись.

И только в номере я дал волю истинным чувствам. Не зря Октиус так пристально смотрел на меня в начале вечера, когда говорил о двух способах победить на Играх.

Общий путь к победе сложнее, и после того, как ведущий напомнил мне о предыдущих днях, это стало кристально ясно. Мерзкий голосок внутри вкрадчиво зашептал, что на кону жизни миллионов неграждан, а чертов Аваддон, у которого только базовый объем жизни — шестьсот шестьдесят шесть миллионов, завтра, встретив наш рейд, усилится почти в пятнадцать раз.

* * *

Последний день Игр начался для меня с сияющего уведомления:

Вы названы лучшим игроком седьмого дня Демонических игр!

Награда: разовое усиление «Адская стойкость» (+90 % к сопротивлению огню на 1 час).

Следующие четыре часа мы провели в бесплодных поисках Юйлань. Союзники прошерстили всю округу оцеплением, я летал повсюду, но чем дальше искал, тем больше понимал, что чародейка прячется в Невидимости. Позавчера ей было на ком ее прокачать.

Летая над Окаянной брешью, я продолжал думать, как закончить Игры. Всю ночь я не мог уснуть, ломая голову: предать соратников, чтобы спасти мир, или сохранить душу и, если мы проиграем, наблюдать потом за миллионами смертей неграждан? Непростой выбор. А вдруг я ошибся в расчетах? Вдруг задуманное по какой-то причине не сработает?

Что бы я ни решил, пока это остается только в мыслях — выбор не сделан.

К середине дня я вернулся к рейду. Завидев меня, Кетцаль покачал головой:

— Так и не нашли. Опросили неписей, никто ее не видел. Пора спускаться.

— Плохо. Что ж, спускайтесь, а я проведаю Аваддона, надо кое-что проверить.

Союзники побежали к пропасти. Намного опередив их, я камнем упал в Провал.

Как только из врат 666-го этажа выстрелило щупальце Аваддона, я ушел в Ясность и проскользнул внутрь инстанса. Там-то впервые и увидел финального босса во всем его величии, от которого захватывало дух.

Размерами Аваддон почти не уступал Монтозавру — метров пятьдесят, не меньше. Антрацитовый, с кожистыми порванными крыльями, отливающими багрянцем. На мускулистом торсе треугольная башка, заканчивающаяся двумя парами рогов: снаружи длинные и тонкие, в середине головы короткие, будто декоративные. Предплечья защищены шипастыми наручами, а низ — кольчужной повязкой на широком ремне. Огромные копыта Аваддона могли бы легко раздавить «Буйную флягу» в Тристаде.