Дисгардиум 7.2. День свободы

— Везучий сукин сын! — воскликнул Хеллфиш, тоже не в силах сдержать смех. — Сколько у тебя там удачи, сынок?

Слушая их, засмеялись и остальные. Даже Мейстер развеселился, и все наперебой начали вспоминать мое вроде бы постоянно случайное, но уж слишком стабильное везение. Случайностям находилось рациональное объяснение, но в сумме ничто, кроме удачи, так помочь не могло!

Увлекшись, я чуть не упустил момент, как Джокер исподтишка принялся убивать Хокса. Сначала я обратил внимание, что портной неестественно подергивается, потом увидел, как сливается его шкала жизни, и бросился отбивать Хокса.

— Стоп! Не убивать!

— Почему? — раздавались разъяренные голоса. Линчевателей оказалось несколько, включая Цветика. — Он гад! Мерзавец!

Кетцаль, Хеллфиш и Кара, привычные к дисциплине, помогли мне оградить предателя, сжавшегося в комок на полу.

— Хокс будет наказан! — объявил я. — Но сначала мне нужно кое-что проверить.

Подняв портного за ворот, я потащил его к кладбищу. Жизни в нем оставалось меньше четверти. Остальные ломанулись за мной. Дестини гордо вышагивала рядом.

У ограды погоста я покрутил головой:

— Деспот!

Из тени проявился демон-соратник и, громыхая костяными наростами, приблизился ко мне.

Я обратился к демону:

— Скажи, рогатый, кто мне этот смертный?

— Пф-ф… — фыркнул демон. — Враг. Отдаешь его мне?

— Забирай! — Я толкнул Хокса к нему.

Подкинув портного, Деспот задрал голову и распахнул пасть. Тело гнома начало обугливаться, еще не опустившись. Щелкнув челюстями, демон перекусил Хокса, похрустел суставами и заглотил. Сквозь его костяные наросты было видно, как тает плоть внутри.

Народ позади заволновался, раздались вскрики омерзения. Вблизи зрелище было отвратительное. Дестини вцепилась мне в руку, впилась ногтями и завороженно смотрела, как демон облизывается и выдыхает пламя.

Я качнул головой на девушку:

— Как насчет нее, соратник?

— Эльфийка? Тоже враг, — пыхнул пламенем Деспот, Дестини отшатнулась. — Но бывший. Сейчас считает себя твоим союзником, только готова предать, если представится возможность.

— Он же демон, морочит тебе голову! — яростно зашептала Дестини. — Не верь ему, Скиф!

— Поправка… — продолжил Деспот. — В душе эльфийки что-то происходит, что-то меняется. Старые ценности переосмысливаются, но к чему это приведет, не скажу. Много мути, пусть осядет, тогда и будет видно.

Вперед выдвинулся Мейстер и отчаянно закричал:

— Меня проверяй! Мне скрывать нечего!

— Не враг, — досадливо сообщил демон. — А жаль. Но и не друг. У гнома-старикашки к тебе определенно интерес. Денежный.

— А я? — поинтересовалась скульпторша Ана.

— Ты, смертная, сама по себе. Но соратника моего не предашь, даже если это будет в твоих интересах. Идейная!

Далеко не все решились на проверку. Многие отошли подальше, стоило Мейстеру вызваться на тестирование лояльности. Сложно было их не понять. Я уже не тот наивный школьник из песочницы, а потому уверен, что кто-то стал моим союзником не по своей воле, а от безысходности.

— Сразу говорю, парень, ты мне не нравишься, — проворчал Хеллфиш, когда Деспот оценивал его.

— Перекидыш не врет, он тебя недолюбливает, — подтвердил демон. — Но и врагом не считает.

— Кетцаль? — Я указал на титана, и тот нехотя выступил вперед.

— Потомок Урана и Геи тебе не враг. Он не предаст. Не друг, но мог бы им быть, — ответил Деспот. — Только знаешь что? Дружба, любовь, семья… Вы, смертные, слишком много значения придаете тому, что ничего не стоит. Вы считаете, что мы, демоны, плохие. А почему? Потому что мы отказались покоряться Новым богам? Вы им подчинились, так почему мы, отвергнувшие рабство душ и потерявшие их, лишь бы оставаться свободными, — зло, а вы, рабы Нергала, Мардука и прочих Новых, — добро? Кто так решил? Нет ни добра, ни зла…

Я внутренне сжался — если метки Спящих в моей душе видел Аваддон, то и Деспот наверняка заметил.

— Не волнуйся, соратник, — продолжил демон. — Я не открою твою тайну. Но говорю не о тебе! Смертные считают нас злом, но если есть на свете зло, то это не рогатый демон, а трехголовая тварь, пожирающая ваши души заживо. И головы эти — трусость, жадность и предательство. И если одна вопьется в душу, то две другие поглотят ее дотла.

— О, философией повеяло, — тоскливо произнес Мейстер. — А Романа, чтобы подискутировать, — нет.

Демон оценивающе взглянул на ювелира:

— Надо же, а гном-то небезнадежен! — Потом посмотрел на меня. — Мне это надоело, соратник. Слабые души, мелкие сущности. Я уж не говорю о тех, кто спрятался за твоей спиной — душевно мелочные и убогие. Не понимаю, зачем они тебе. Дал бы их мне сожрать, и всех делов!

До конца игрового дня оставались минуты. Безнадежным делом было искать Юйлань, и мы решили переночевать в таверне, чтобы получить завтра буст к скорости набора опыта.

Жители деревни при нашем появлении вдруг завопили и в панике попрятались по домам.

— Чего это они? — не понял Мейстер, крутя головой и глядя на опустевшую улицу.

— Думаю, дело в питомце Скифа, — хохотнул Хеллфиш.

Я велел Деспоту укрыться в тени. Издав смешок, демон исчез из виду.