Дисгардиум 7. Демонические игры

Персонаж появился в Окаянной бреши там же, где я вчера его оставил, на дне Провала. Иконки способностей потеряли цвет, а это значило, что я лишен всех навыков.

Полет не сработал. Я попробовал шагнуть, но не смог оторвать подошв от земли.

Причина крылась в дебафе:

Проклятие Аваддона

Вы так и не убили ни единого демона. За безынициативность и трусость Аваддон Сокрушитель, один из генералов князя демонов Белиала, наслал на вас проклятие. Из-за слабоумия, вызванного им, вы не владеете изученными умениями и не получаете очков опыта. Вы потеряли способность восстанавливать здоровье и прикованы к месту проклятия.

Ничто в Дисгардиуме не в силах вам помочь!

Безынициативность и трусость? Мне сильно захотелось навестить Аваддона в Преисподней и показать ему, что такое Отражение и Возмездие Спящих!

Бездна! Я даже не мог нормально присесть, подошвы словно прибило к земле. Не мог вообще ничего сделать, хотя перепробовал все: лечь, подпрыгнуть, встать на цыпочки. Не получалось ни медитировать, ни использовать Кулак-молот и Жуткий вой.

К концу первого часа третьего дня пространство надо мной зарябило множеством точек. Постепенно приближаясь, они обрели очертания человеческих силуэтов. Три сотни призванных плавно спускались, находясь под действием Пера.

Давным-давно, кажется, в прошлой жизни, Краулер вешал на нас это заклинание, чтобы спуститься к Олтонским каменоломням и пройти инст «Зло из глубин». Воспоминание промелькнуло, вызвав приступ ностальгии, и отступило — стало не до этого.

Приблизившись на дистанцию выстрела, призванные атаковали под торжествующий вопль Дестини:

— Жри, мразь!

Сотни враждебных заклинаний, стрел, дротиков, копий и болтов полетели в меня.

Дно Провала было округлым, напоминая чашу стадиона, зияло дырами и вспучивалось гребнями и холмиками. На одном из таких, недалеко от врат, стоял я.

В голове металась отчаянная мысль: Аваддон лишил меня навыков, но касается ли это перков? Сработает ли Вторая жизнь? Или смерть станет окончательной?

Мне так не хотелось, чтобы в последнюю секунду в Окаянной бреши Скиф выглядел жалким трусом и таковым остался в памяти людей, что я расправил плечи, выпрямил спину и направил взор на летящее в меня мерцающее месиво из стрел, дротиков, копий и заклинаний. Стиснув зубы, я изо всех сил сдерживал рефлекторное желание зажмуриться.

Все это заняло доли секунды, растянувшиеся в целую жизнь. Огромная сосулька достигла меня первой и ударила в грудь. Сердце пропустило удар, а когда снова забилось, я был все еще жив, но скован по рукам и ногам. Обзор заслонило толстым слоем льда, мороз пробрал до костей. И все же я видел, что происходит надо мной, хоть и в несколько искаженной перспективе: лед был прозрачным.

Объяснение появилось под портретом персонажа:

Ледяная глыба

Вы заключены в ледяную глыбу, которая 60 секунд защищает от атак и урона, но в это время вы не можете атаковать, двигаться, использовать предметы и применять способности.

Смертоносный град обрушился на глыбу. Все или отскочило, или соскользнуло в сторону, вражеская магия, перемешавшись с воздушными вихрями в кипящее световое месиво, обтекла лед и рассеялась, не нанеся мне урона. Похоже, Ледяная глыба могла защитить даже от Армагеддона. Неизвестный доброжелатель продлил мое участие в Демонических играх на минуту, но что дальше?

В зареве магических вспышек я увидел, от кого пришла помощь — от «Модуса» и «Странников», которые раньше себя не проявляли, и теперь до меня дошло почему: не считали, что наступил критический момент. Мне вспомнилось, что тогда, у кладбища, они стояли за спинами группы Кетцаля и Маркуса, выжидая. Возможно, и тогда готовы были помочь.

Мысли оборвались. Вверху начинался хаос. Из стелса, в фонтанах крови, вышли два разбойника, атаковав ничего не подозревающих игроков в спину. Поверженные рухнули вниз, а те, кто был ниже, не сразу заметили подвох. Возможно, на убитых наложили Печать безмолвия или что-то типа того. Мне удалось разглядеть нарушителей спокойствия, и я узнал обоих! Это были Берстан и Филекс, капитан «Т-Модуса» в финале юниорской Арены. Сердце застучало в приятном волнении — неужели «Модус» все-таки решил мне помочь?