Диско-бар

Парень заправил рубаху и сел напротив, сжавшись, как испуганный серый кролик. Белёсая чёлка сбилась набок, точно хотела съехать с головы. Узкие глаза смотрели на инспектора, но казалось, что они скошены на угол кухни.

— Юра, вот ты снял колесо и продал… Деньги тебе зачем?

— Как и всем.

— Всем на разное.

— Мужикам-то на одно…

— И на что мужикам?

— На пузырёк.

— Ты что ж, пропил их?

— Ага.

— С отцом, что ли?

— Зачем… С девчонками.

— Что ж это за девчонки, которых надо поить?

— Не поить, а угощать. В кафе, в баре… Не им же платить.

— И чем угощаешь?

— Сухонькое, коктейли…

— Пьёшь, выходит?

— И поп пьёт, коли чёрт поднесёт, — ухмыльнулся Юра чужим, видимо, отцовым словам.

Инспектор плотно сидел на шаткой табуретке и откровенным взглядом жёг парня. Тот не выдержал, нервно заёрзав.

Неужели это то самое яблочко, которое недалеко падает от яблони? Неужели у наследственности такая неотвратимая сила? Но какая к чёрту наследственность, когда в комнате живым примером храпит пьяный папаша… Инспектор давно уяснил простую истину, проверенную им сотней житейских примеров: не у всех плохих родителей дети становятся преступниками, но преступниками становятся дети обязательно плохих родителей.

— Тебе через неделю будет восемнадцать. Взрослый. Неужели тянет на алкогольную дорожку?

— Я норму знаю.

— Неужели не слыхал о вреде спиртного?

Юра распрямился, словно последние слова инспектора высвободили его тело.

— Я даже лектора, трепача, слушал.

— Как это трепача?

— Водка противная, вредная, аморальная… Врёт ведь?

— Нет, не врёт.

— Тогда зачем пьют? И вы её пьёте. Скажете, нет?

Инспектор её не пил. По торжественным случаям смаковал рюмки две-три хорошего коньяка, да иногда, за компанию, выпивал сухого. Но откровенный разговор был сейчас дороже правды.

— Рюмку-вторую иногда выпью.

— А зачем? Противная ведь…

Петельников замешкался. Чёрт его знает, зачем он выпивал эти случайные рюмки и бокалы… И ждущие глаза паренька толкнули на откровенный ответ:

— Не знаю, Юра.

— А я знаю. Эти зануды не говорят о кайфе. Приятное балдение-то играет?

Приятное балдение играло. Пожалуй, в лекциях и брошюрах редко говорилось о первомоментной стадии опьянения, ради которого люди употребляли вино не одно тысячелетие, — о том состоянии, когда радостный и воспаривший дух человеческий мог прикоснуться ко всему желаемому, чего трезвому и на ум не приходило.

— Играет, — согласился инспектор.

Юра откровенно радовался лёгкой победе над работником милиции. Петельников тоже улыбнулся — теперь он знал думы этого повеселевшего паренька.

— И как, Юра, часто играет в тебе приятное балдение?

— Раза три в неделю.

— Через день, значит?

— Так ведь немножко, сухонького…

— Какая между нами разница-то, Юра… Ты выпиваешь три раза в неделю, а я три раза в году. Я мужчина, а ты юноша. Я при случае, а ты специально. Я на заработанные, а ты на ворованные. Усёк?

— Ну и что? — тускло отозвался он.

— Я скажу что — сопьёшься.

— Батя каждый день поддаёт и не спился.

— Спился, Юра.

— Откуда вы знаете? Его не видели…

— Вижу. В квартире грязь и запустение. Сын бледен и хиловат. Сын выпивает. Сын совершил уголовное преступление на почве алкоголя.

— Не на почве.

Юра опять притих на стуле серым кроликом, догадавшись, что никакой победы не было. И сразу пропал интерес к разговору.

Теперь Петельникова не так беспокоила кража автомобильного колеса, как убеждённый интерес парня к спиртному. У инспектора были в запасе десятки историй про алкоголиков. Но слова, слова… Он знал бессилье слов, бесед и нравоучений, — ребят воспитывают поступками, примером их надо воспитывать. Как там делали римляне…

— Юра, завтра вечером свободен?

— Ага.

— Я тебе покажу людей, которые начинали с рюмочки сухонького.

7

Леденцов проснулся. Жалюзи цедили непонятный свет — ночной ли, дневной ли… Будильник показывал два часа — ночи ли, дня ли… И он стал решать — сегодня ещё сегодня или уже завтра? Но шумная жизнь на улице убедила, что он проспал с двенадцати ночи до двух дня.

Вчерашний случай инспектор выбросил из головы, как не стоящий внимания. Видимо, разругались приятели. Клетчаторубашечный получил нокаут, очухался и потихоньку, удалился. А Наташа не пришла. Что за нравы у студенток — назначить свидание и не прийти! Впрочем, могла прийти, увидеть драку, испугаться и убежать.