Читаем Дискография полностью

У меня совсем не так, кормят поят всё за так,

Лишь бы чаще у меня вставал.

Мужики пусть каждый миг тратят деньги на чувих,

Пусть им шпарят нежные слова,

Пусть их водят в ресторан, а я на шару сыт и пьян,

Ведь у меня есть очень добрая вдова.

Пусть я пьяный, пусть в грязи,

Пусть изо рта дерьмом разит,

Она не опустит рукава,

Обогреет, приютит, искупает, похмелит,

И спать уложит добрая вдова.

Мужики пусть каждый миг тратят "баксы" на чувих,

Пусть им шпарят нежные слова,

Пусть их водят в ресторан, а я на шару сыт и пьян,

Ведь у меня есть очень добрая вдова.

5. Проститутка

"…раз уж мы начали с женского пола давай немного продолжим, посвящается теперь бсем бл…щам,

бабам…"

Была когда-то бедной, чувихой неприметной,

К которой на проспекте никто не подойдёт,

Теперь я проститутка и каждую минутку,

Меня мужчина денежный в кабачок ведёт.

Теперь я проститутка и каждую минутку,

Меня мужчина денежный в кабачок ведёт.

К примеру у рабочих, лишь руки, между прочим,

Считают золотыми, ими крутит он станок,

У меня же идёт в ход руки, грудь, дупло и рот,

И когда я на работе — в мыло пенится лобок.

У меня же идёт в ход руки, грудь, дупло и рот,

И когда я на работе — в мыло пенится лобок.

Я раньше бедовала, лишь самогон хлебала,

Была я одинокой, не знала никого,

Теперь я вместе с Геной, он необыкновенный,

Он сутенёр отменный, молюсь я на него!

Теперь я вместе с Геной, он необыкновенный,

Он сутенёр отменный, молюсь я на него!

Была я раньше стервой, лишь хавала консервы,

Водичкой запивала я их, чтоб не икать,

Теперь я ем лангеты и пью лишь "Амаретты"

Курю я только "More", вот жизнь, ядрёна мать!

Теперь я ем лангеты и пью лишь "Амаретты"

Курю я только "More", вот жизнь, ядрёна мать!

6. Комары

Говорят, что хорошо когда выпьешь да ещо,

Говорят, что хорошо трахать на природе,

Вот мы ночью, я и ты, завалилися в кусты,

Мне ведь кажется кусты тож природа вроде.

И когда мы улеглись, трусняки когда снялись,

О-о-о-о-о-о,

Раз-два-три и вот моя чувиха падает на моё копьё.

Поцелуй меня в живот, ниже, ниже вот-вот-вот,

Что комар забился в рот, выплюнь Бога ради,

Эти твари комары ж… грызли как бобры,

Сразу красные бугры появились сзади,

В половинки две мои резко впились комары.

О-о-о-о-о-о,

Трах-трах-трах, я их не замечая,

Прыгаю на бабе как сайгак.

Дрючимся пока с тобой, ты по ж… бей рукой,

Да не сильно больно ж, ой! ж… не казённая,

Жопой я туда-сюда, не выходит ни черта,

Комариная орда сволота позорная,

Ведь такая мелюзга, а заср… все мозга.

О-о-о-о-о-о,

Шлёп-шлёп, из с нежных плеч чувихи,

Падают ладошки на дупло.

7. Незнакомые места

Мать-мать, мать-мать-мать, мать-мать-мать, мать меня любила!

Мать-мать, мать-мать-мать, мать-мать-мать, мать мне говорила!

Помню, помню, помню я как мать меня любила,

И не раз, и не два она мне говорила:

Не ходи на тот конец, не плещись в пруду

Не ныряй с трамплина, повредишь балду!

Не послушался я маму и пошёл на пруд,

А на ентом на пруду был берег очень крут,

Прыгнул с берега крутого и попал на кол,

Крыша съехала и я тупой стал как козел.

Не ныряй в незнакомых местах! (3 раза)

Помню, помню, помню я как мать меня любила,

И не раз, и не два она мне говорила:

Со шпаною не вращайся, не ходи в кабак,

И не шастай по ночам, убьют за просто так!

Не послушался я маму и пошёл в кабак,

А чего бы не пойти ведь я и так дурак,

Харю мне свернули сразу, стырили колы,

В череп получил бутылкой от "Алабашлы"*.

Не шныряй в незнакомых местах! (4 раза)

Помню, помню, помню я как мать меня любила,

И не раз, и не два она мне говорила:

Женщин очень опасайся, дорогой Юрец,

С ними, милый, не сношайся — схватишь на конец!

Не послушался я маму, к бабам поскакал,

Венерических болезней я букет поймал,

Триппер СПИД, трихомоноз сифон и уретрит,

Каждую ночь в больнице мама мне во сне твердит:

Не ширяй в незнакомых местах! (4 раза)

* "Алабашлы" — дешевый портвейн.

8. Казачья

Над станицею туман — это курит атаман,

А казак с казачкой хлещут самогон,

На базу мат-перемат, есаул лежит в умат,

И завален пузырями весь прогон.

И пока спокоен враг, вся станица на ушах,

Мы упьёмся самогона, всем смертям назло,

Но если вражеский урод нападёт на наш народ,

Атаман, веди вперёд! Шашки наголо!

На дворе гармонь орёт и бухло рекой течёт,

Не устанет никогда казак бухать,

Литр, два, четыре, пять, мало наливай опять,

Самогон давно устали бабки гнать.

И пока спокоен враг, вся станица на ушах,

Мы упьёмся самогона, всем смертям назло,

Но если вражеский урод нападёт на наш народ,

Атаман, веди вперёд! Шашки наголо!

Но если вдруг придёт беда, если вражая орда,

Пожелает вдруг сделать нам подляк,

Пусть не рыпается враг, всех замочим только так,

С шашкою на танк бросится казак.

А пока спокоен враг, вся станица на ушах,

Мы упьёмся самогона всем смертям назло,

Но если вражеский урод нападёт на наш народ,

Атаман, веди вперёд! Шашки наголо!

9. Сельский кайф

Делать нечего в селе, мы сидим навеселе,

Ты сказала: "Мож найдём самогон?"

На хера нам эта дрянь!? На природу лучше глянь,

Здесь в деревне кайфа — целый вагон!

На хера нам эта дрянь!? На природу лучше глянь,

Здесь в деревне кайфа — целый вагон!

Нам спиртное ни к чему, я отвечу почему

Это удовольствие дорогое,

Посмотри в натуре, бл., вот он мак и конопля,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия / Поэзия
Испанцы Трех Миров
Испанцы Трех Миров

ПОСВЯЩАЕТСЯХУАНУ РАМОНУ ХИМЕНЕСУИздание осуществлено при финансовой поддержкеФедерального агентства по печати и массовым коммуникациямОтветственный редактор Ю. Г. ФридштейнРедактор М. Г. ВорсановаДизайн: Т. Н. Костерина«Испания — литературная держава. В XVII столетии она подарила миру величайших гениев человечества: Сервантеса, Лопе де Вегу, Кеведо. В XX веке властителем умов стал испанский философ Ортега-и-Гассет, весь мир восхищался прозой и поэзией аргентинцев Борхеса и Кортасара, колумбийца Гарсиа Маркеса. Не забудем и тех великих представителей Испании и Испанской Америки, кто побывал или жил в других странах, оставив глубокий след в истории и культуре других народов, и которых история и культура этих народов изменила и обогатила, а подчас и определила их судьбу. Вспомним хотя бы Хосе де Рибаса — Иосифа Дерибаса, испанца по происхождению, военного и государственного деятеля, основателя Одессы.О них и о многих других выдающихся испанцах и латиноамериканцах идет речь в моей книге».Всеволод Багно

Багно Всеволод Евгеньевич , Всеволод Евгеньевич Багно , Хуан Рамон Хименес

Культурология / История / Поэзия / Проза / Современная проза