Дискотека. Книга 2 [СИ]

Вот остановка, где ее ждал Панч, сидел на больших камнях. Она тогда покрасила волосы, ему в подарок. А вот начались густые сосны, и линия разноцветных заборов, с врезанными в них воротами, украшенными табличками. А вот и остановка, и за ней клонит плоскости ветвей огромная старая сосна. У самого ее ствола, помнила Ленка, выбираясь и дергая зажатую спинами и боками сумку, густо насыпаны желтые иглы, ковром, и есть впадина, куда они встали. Целоваться. Он может и не думал, а она взяла его руку и увела. Сама. А теперь вот. Времени прошло так немного, если смотреть по календарю, а сколько всего после этого Ленка накрутила. И тоже — сама.

«Вот сама и расхлебываешь, Малая, это справедливо».

И еще одно угнетало Ленку после короткой поездки, полной тягостных и трусливых мыслей. Для Валика это время было совсем другим. Наверняка в нем не было стольких событий, а если были какие-то, то они, как бы это сказать… они более нормальные, ну школа, процедуры, переезд из одного города в другой. Переживания из-за Ленкиного молчания. Но не с разбегу во взрослую жизнь, как она. Из-за этого Ленка чувствовала себя еще более виноватой. Как будто они живут вместе, он например, читает, поднял голову, а ее нет, тихонько прокралась в коридор, выскочила, как сказала бы мама — усвистала куда-то. Ничего не сказав. А он остался ждать ее. По-честному, волнуясь и глядя в темное окно, набирая дежурные телефонные номера. А она там, видите ли, жизнь живет.

Автобус поехал дальше, выгрузив порцию возбужденных предстоящим отдыхом, морем и горами, людей, а другую забрал с собой, увозя за Кара-Даг, к Лисьей бухте и еще дальше.

Ленка повесила сумку на плечо, оглянулась отчаянно, будто разыскивая кого-то, кто мог поддержать. И улыбнулась горько. Получается, она все время искала чьей-то поддержки. Пашка, Кинг, Оля Рыбка, сестра, и даже ее гадкий Жорка. А после все поворачивалось так, что приходится самой. Думать, решать, куда-то ехать и что-то делать.

Неправда, возразила она себе, помог доктор Гена, так неожиданно сильно. А еще — Миша Финке. Его тетради, слова, снимки, и разговор с ним по телефону.

— Иди уже, Малая, — сказала себе. И пошла вдоль веселых заборов с детскими на них картинками — парусами, пионерами, неловко нарисованными пейзажами.

Сандалики с крылышками четко ступали по тротуару, колыхался над икрами подол сарафанчика, зеленого, в красные розы. И с каждым шагом страх уходил, а на его место приходило нетерпеливое, такое знакомое Ленке ожидание. Сейчас она его увидит. Валика Панча, своего ангела-брата. И пусть потом что угодно, но главное, он тут, и через десять минут они встанут напротив и будут смотреть, и разговаривать.

Глава 50

— Леночка, — главврач Вероника Павловна, кажется, даже не удивилась, идя навстречу по пустому глянцевому от свежей краски коридору. Халат распахнут, показывая какое-то с невнятным рисунком летнее платье, оборка на вырезе смялась, вылезая цветными комочками поверх белого воротника. Из растрепанного седого пучка волос выпала шпилька, на которую Вероника сразу же наступила, не замечая. Схватила Ленкину руку, крепко, прижимая к своему крепдешиновому животу.

— Как хорошо. Ему сейчас мама звонить будет, снова. Ты не волнуйся, я сама поговорю. Ты главное, вспоминай, вы куда ходили, с ним? Когда только вдвоем.

Она, не переставая говорить, развернула Ленку и повела в дальний конец коридора, к лестнице.

— Здравствуйте, Вероника Павловна, — сказала Ленка заготовленную фразу, поспевая рядом, с неловко вывернутой рукой, по-прежнему прижатой к расстегнутому халату. И, резко испугавшись, остановилась.

— Что? Он что? Вы про Вальку? А…

— Пойдем, Леночка, некогда.

Бежали вместе, по широким плоским ступеням, крылатые сандалии шлепали по гладкому камню, проскальзывая. А сверху, из раскрытых дверей кабинета дребезжал звонок.

— Але, — закричал кто-то невидимый, с детским голосом, — ага, а щас она, а вона бежит! Вероника Пална! Вам звонят.

Вероника, наконец, отпустила Ленкину руку, но тут же схватила ее за плечо.

— Не уходи. Поняла? Не вздумай даже!

А после ее голос послышался уже из кабинета. Ленка вошла, встала у рядочка стульев, натыканных у белой стены. Голос врача Вероники изменился. Будто не она только что, задыхаясь, бежала по лестнице, и рука на ленкиной ладони заметно дрожала.

— Лариса Ивановна? Да, да конечно. Ну что вы. Как маленькая, право слово. Так. Послушайте, что я скажу, а после подумайте, надо ли волноваться. Вот и славно.

Она повернулась от стола, взглядом показала Ленке, чтоб та села. И Ленка села, стискивая ремень сумки.