Дискурсивный разлом социального поля. Уроки Евромайдана

По мнению Муфф, демократическое сообщество должно сопротивляться искушению синекдохического представления «демоса». С ее точки зрения, это несовместимо с принципом плюрализма.

Хотя в своих последних работах Лаклау настаивает на том, что его теория гегемонии не является «нейтральным описанием того, что происходит в мире» [Laclau, 2000, p. 80], «его склонность отдавать предпочтение универсальному над частным резко контрастирует с этико-политической направленностью работы Муфф» [Wenman, 2003, p. 584]. В то время как гегемония, по Муфф, связана с политическим благом, содержание которого определяется в терминах радикального демократического воображаемого, в представлении Лаклау это всего лишь структурная необходимость. Трактовка Лаклау гегемонии как политической игры, в которой разыгрывается борьба между универсальным и частным, позволяет критикам философа утверждать, что его теория может служить «нейтральным концептуальным инструментом для объяснения любой идеологической формации, включая фашистский популизм» [Zizek, 2000, p. 229], и может «использоваться для описания любой конкретной социальной формации независимо от политического содержания, где форма всегда будет одна и та же: (невозможная) борьба за тотальность» [Wenman, 2003, p. 591]. На мой взгляд, именно эта этико-политическая неопределенность в концептуализации гегемонии Лаклау делает его теорию подходящей для анализа гегемонистских конструкций с антидемократическими тенденциями.

В этой книге использована гегемонистская концептуализация Лаклау для анализа тоталитарных замыканий дискурсов Евромайдана. В то же время, анализируя гегемонистский дискурс движения, я также ссылаюсь на теорию радикальной (агонистической) демократии Муфф [Mouffe, 2005; 2009; 2013], применяя ее нормативно. Это позволяет судить об антидемократических тенденциях прогрессивных дискурсов модернизации (цивилизации), которые использовали активисты Евромайдана в Украине.

Подчеркивая важность для демократии «энергичного столкновения демократических политических позиций» [Mouffe, 2009, p. 104], Муфф предостерегает от того, что она называет «замыканием демократического пространства» [Ibid., p. 77], и выступает за его радикальную открытость. «Следует понимать, – утверждает Муфф, – что отсутствие демократического соперничества по поводу реальных политических альтернатив ведет к антагонизму, проявляющемуся в формах, подрывающих саму основу демократической публичной сферы» [Mouffe, 2009, p. 114–115]. Напротив, радикальная открытость демократического пространства приведет к признанию неизвестных или запрещенных возможностей, таких как существование «других справедливых политических форм организации общества» [Ibid., p. 62].

Согласно Муфф, политический процесс немыслим без антагонизма; поскольку его невозможно устранить, одной из основных задач демократической политики является превращение антагонизма в агонизм, который философ описывает как:

Другая форма проявления антагонизма – отношения не между врагами, а между «противниками». Причем противники эти парадоксальным образом определяются как «дружественные враги», т. е. люди, которые являются друзьями, потому что делят общее символическое пространство, но одновременно и врагами, потому что хотят иначе организовать это общее символическое пространство [Ibid., p. 12].

Необходимость такой трансформации проистекает из признания плюрализма в качестве основополагающего принципа современной либеральной демократии, понимаемой не просто как форма правления, но как форма организации человеческого сосуществования в политическом плане. Согласно этому видению, различия (во взглядах, позициях субъектов, идентичности и т. д.) приобретают положительный статус: их следует не подавлять, а, скорее, признавать и приветствовать как условие, делающее возможными радикальные демократические проекты.