Диссидент

Когда я пришел в себя, врач проводил опрос. Он нужен был для того, чтобы доктор узнал, насколько пациенту отбили голову. Мои мозги оказались в порядке, ведь лицо почти не трогали. Так говорил коновал и я подумал – опыта у него больше, принять его слова за правду. Он попросил рассказать ночь, когда избили, добавив от себя, что, когда меня нашли рабочие завода и захотели вызвать скорую, машина уже подъезжала, сигналя у ворот, хоть рядом не было никого, кто мог бы ее вызвать. Не дурак, умалчиваю о собрании совершения самосуда над тривиально-фантомным извращенцем. Уходя, доктор тоже умалчивает, что в обычной больнице мест не оказалось и меня положили в ближайшую дурку.

Помнил все до последних детали. Прекрасно помнил разговоры, но не мог вспомнить, как добрался до завода. Когда голову занимает эта дилемма, тут же накатывается боль, словно, тело оберегало от чего-то. Как я вспоминал об этом, старался быстро сметить тему обсуждения самого себя с самим собой, чтобы не получить за свою любопытность мучительные и весьма продолжительные головные боли.

Всякий раз, стоя перед победителем в номинации «самый желтый унитаз», предпринимая жалкие попытки сходить в туалет без крови, наблюдая, как красная струя раскрашивает старую, потрескавшуюся керамику… Какой смысл бесплатной медицины в России? Бесплатной назвать язык не поворачивается! Скорее, у тебя бесплатно заберут драгоценное время и бесплатно выдадут, что не факт, перечень лекарств и охапку бесплатных заболеваний, что факт. В здешних уборных легче подхватить заразу, чем в тех притонах, окружавших мое детство.

В умственном возвращении благодарю пациентов лепрозория, именно они давали пищу для размышления, разжевывая бессонными ночами, валяясь на скрипучей кровати года так 43, вытаскивая впивающиеся в тело пружины, пока не явился один паренек, что отвлек меня от рефлексий. Он бывал у меня в палате несколько раз, заполняя ступней квадратные плитки разного цвета, отличительной чертой пола, пока ты летаешь по комнате в поиске сна, ориентир, не потеряться между потолком и землей. По его словам, привязывать на ночь его, смысла нет, ведь глупостей он не совершает. Со слов пациента, он абсолютно нормален и держат в стенах психушки незаконно многих, в том числе и его, из-за сущего пустяка. Он говорил, что ему навязывают галлюцинации, невидимых людей вокруг. Общался с ним аккуратно, не хотел ранить его чувства наводящими вопросами, держась за приятный интерес разговора с неполноценным человеком. Именно на них все и держится. Именно на нас все и держится.

Реабилитация проходила довольно скудно. Пробыл в больнице некоторое время и каждый день, по ощущениям организма, казался намного хуже предыдущего. Врачи осматривали, когда удавалось их поймать в коридоре, иногда затаскивая в палату или заманивая ложью, плохим душевным самочувствием соседей по койке, только лишь бы они украдкой сказали, что мне очень повезло, так как внутренние органы на месте и благополучно функционируют в штатном режиме. Удручающий факт – сильные мигрени и побитое колено. Боли длились все время, связывая центр с коленкой. Тело так не болело, как голова. Я сетовал на данную неприятность, но меня успокаивали, мол, ничего страшного, все люди, что остались в живых после избиения, указывали на головные боли… и некоторые отбитые конечности… Тем не менее, я восстанавливался, со скрипом, прихрамывая и скуля через шаг, передвигался, пока не стал ходить с едва заметным перекатом, слушая по ночам трагичную историю ночного гостя, осторожно массируя коленку. Терапия виделась где-то за границей и пришлось подниматься самому. Персонал ратовал с больными по назначению, не пренебрегая обходом, но пренебрегая мной, небрежно бегая глазками по телу, оценивая конечности в пространстве и уходя, с чувством выполненного медицинского долга.

Нахождение в палате муторное, больничные будни интересны, но все же тягомотны и одной ночью, в голову пришла замечательная идея свалить. К удивлению, врачи согласились сразу же, окрестив обузой, не говоря, а просто показав это действием, в тот же час принеся тряпье наутро, к еще большему удивлению – стиранное.

Позади хлопнула дверь, поворот ключа, в легкие ворвался душистый запах плесени города, голова закружилась. Вызвав такси заранее, из больницы, стал прощупывать карманы, с целью найти бумажку, с названием необходимых лекарств. Стертые надписи, оставлены в ходе первого опроса доктором, приехавшем по мою душу терапевтом, по совместительству ясновидящим, точно знающим, что понадобиться после лечения, тех таблеток, что введут меня в подвижный образ жизни. На бумажке были какие-то иероглифы. Ничего не понятно, да я и не собирался подвергать разум такой сложной задаче, как расшифровка врачебного почерка. Поглядев на подъезжающее такси, в ту же секунду мной овладела концентрированная головная боль. Она была невыносимой, быстро сел в такси, сказал, чтобы водитель нашел ближайшую аптеку и подождал меня, пока я не куплю таблетки.