Диссиденты

Много лет спустя, встретившись с Виктором Ореховым, я спрашивал его, почему он так опрометчиво поступил, позвонив мне в день ареста. Он так объяснял: «Ну как? Я накануне суда над Орловым находился на дежурстве. Дежурный по отделу собирает информацию. Вот я сижу и записываю. Мне с “Татьяны” (кодовое наименование системы прослушивания квартиры. – А.П.) говорят, что те-то и те-то находятся там-то. С “Сергея” (кодовое наименование системы прослушивания телефона. – А.П.) звонят: такие-то и такие-то там-то и там-то. Я все это знал, поэтому знал, что и мой голос записывается. У меня вот записано: “Подрабинек: Сергей, Татьяна”. Все эти сведения у меня на столе лежат – за кем какое мероприятие проводится. Я позвонил девочкам, мне говорят: такой-то там-то, такой-то там-то. В наружку позвонил: едем в такую-то сторону. Скорее всего, к такому-то. Позвонил – куда кто собирается поехать. Знаешь, кто куда движется. Звоню Морозову раз – нет, звоню другой – нет, а Подрабинека вот-вот должны взять! Звонишь хоть куда-то… Я, конечно, не должен был сам звонить в вашу квартиру в день ареста, но я пошел на такой риск, а после приговора Орлову начал действовать в открытую, пошел напролом».

Виктор Орехов понимал, что действовать ему осталось недолго. Но, будучи профессионалом, он, может быть, и уберегся бы от тяжелого приговора, если бы не предательство. Орехова арестовали в августе, но материалов на него было крайне мало, доказательств – никаких.

1 ноября арестовали его «объект разработки» – Марка Морозова. Это решило судьбу дела. Морозова обвинили по ст. 70 УК РСФСР («Антисоветская агитация и пропаганда») в распространении листовок и самиздата. Почти сразу после ареста он сломался – начал давать показания и каяться. Он дал показания на всех знакомых, хоть как-то причастных к демократическому движению. Он уличал в антисоветской деятельности своих друзей, знакомых, родственников, близких, включая бывшую жену, родную дочь и ее мужа и даже собственного одиннадцатилетнего сына. Разумеется, он дал исчерпывающие показания и на капитана Орехова.

Марка Морозова, учитывая его сотрудничество со следствием, суд приговорил по ст. 70 УК к 5 годам ссылки. Он поехал отбывать ее в Воркуту. Виктора Орехова судил военный трибунал и по ст. 260 УК РСФСР за злоупотребление властью и халатное отношение к службе приговорил к 9 годам лишения свободы. Он отбывал свой срок в Марийской АССР, на спецзоне недалеко от Йошкар-Олы.

Жизнь этих двух людей сложилась очень по-разному. Судьба свела их на допросе, и это круто изменило жизнь каждого. Чекист отказался служить тоталитарной системе, встал на путь сопротивления и дожил до крушения коммунизма. Диссидент не выдержал угроз, опустился, стал предателем и потерялся как человек еще задолго до своей смерти.

Следователь Анатолий Трофимов, ведший дело Орехова и допрашивавший меня в Краснопресненской тюрьме, сделал удачную карьеру. Он дослужился уже при Ельцине до должности заместителя директора ФСК (Федеральной службы контрразведки – преемника КГБ) и начальника УФСК по Москве и Московской области. В 1997 году, в звании генерал-полковника, он был уволен в отставку «за грубые нарушения в служебной деятельности». После отставки возглавлял службу безопасности в одной из крупных финансовых структур с сомнительной репутацией и в конце концов, стал жертвой мафиозных разборок. В апреле 2005 года его вместе с женой расстреляли неизвестные около подъезда его дома.

Марк Морозов, уверовавший в свою безнаказанность и особые отношения с КГБ, находясь в ссылке в Воркуте, начал записывать на магнитофон «Архипелаг ГУЛАГ», который читали по западному радио. Затем он перепечатывал магнитофонную запись на пишущей машинке. Вскоре об этом узнал КГБ, и Морозова снова арестовали. Меня допрашивали по этому делу в ссылке в Усть-Нере, но я отказался от дачи показаний. Морозову дали 8 лет, невзирая на его былые заслуги перед госбезопасностью. Он был сначала в лагере, потом его перевели в тюрьму. Я думаю, что, зная его невеселую историю, тюремное начальство пыталось вербовать его. Он был болен и сломлен. В августе 1986 года он повесился в камере Чистопольской тюрьмы, когда его сокамерники ушли на прогулку.

Виктор Орехов отсидел свой срок от звонка до звонка, освободился, встретился со многими из тех, о ком он раньше только читал в оперативных сводках, служебных донесениях и протоколах допросов. Он занялся бизнесом, и весьма успешно. Но КГБ не простил ему измены. Ему пришлось уже после перестройки отсидеть еще три года за хранение пистолета, без которого в те бандитские времена успешному бизнесмену прожить было трудно. Освободившись, он уехал с женой в США.

Французский кинодокументалист Николас Жалло снял о нем фильм «Диссидент из КГБ». Орехов скромно живет в Денвере, штат Колорадо, работает разносчиком пиццы. Родина не ценит своих героев, чего же ждать от чужбины? Впрочем, он не жалуется на жизнь и просит не считать его героем. «Я просто нормальный человек», – говорит о себе бывший капитан КГБ Виктор Орехов.

Рабочая комиссия