Диссонанс

– Ничего подобного. Единственный раз, когда я пересекалась с тобой до всего этого, – это в парке. – Правда всплывала в моем сознании, как головоломка, в которой наконец все фрагменты начали становиться на свое место. – Да, ты видел меня в парке.

– В каком еще парке?

– В Парковом Мире. Так я называю мир, который разрушился – отчасти по моей вине, потому что я его разделила, – пояснила я, вспоминая пруд с плавающими в нем утками, воздушные шары… – Этот мир был нестабильным, и ты ко мне прикоснулся.

– Этого больше не повторится. Я не могу помешать тебе приставать ко мне в других мирах, но в этом между нами все кончено.

Захлопнув дверцу, Саймон нажал на газ и уехал, оставив меня на стоянке.

«Переживать будешь позднее», – сказала я себе. Мои мысли сейчас были сконцентрированы на мелькнувшей у меня догадке. Итак, парк. Закрыв глаза, я стала вспоминать, как Саймон охватил ладонью мое бедро, чтобы не дать мне упасть, и как от этого прикосновения я едва не потеряла равновесие окончательно.

Я вспомнила нестабильность его частоты и то, как сильно ощущала диссонанс, когда мы встречались в параллельных мирах – во всех параллельных мирах, где мы так или иначе пересекались.

Он обратил на меня внимание в парке, поскольку со звуковой частотой Паркового Мира что-то было не в порядке.

Он заметил меня в Мире Пончиков, потому что что-то было не так с ним самим.

Я привлекла его внимание в Главном Мире, и начались инверсии.

Кажется, я начала понимать. Частота Паркового Мира была не в порядке не потому, что сам этот мир был нестабильным. Парковый Мир был нестабильным, поскольку что-то было не так с Саймоном. Существовала связь между его отражениями – более тесная, чем при СРП. И чем больше я взаимодействовала с ними, тем крепче эта связь становилась и тем сильнее проявлялась. Более нестабильными становились излучаемые эхо-Саймонами звуковые частоты. Это, в свою очередь, делало нестабильными миры, в которых отраженные Саймоны обитали.

Мои родители искали в параллельных мирах что-то, что вызывало глобальную нестабильность. Но проблема таилась не в отраженных мирах.

Проблемой являлся сам Саймон.

Глава 48

Я добралась домой на автопилоте, не видя ничего вокруг, сраженная своим открытием. Саймон и есть аномалия, и я лишь усилила ее разрушающее воздействие на окружающий меня мир.

Всякий раз, когда я пересекала границу между Главным Миром и очередным параллельным – не важно, пробиралась ли я тайком в Мир Пончиков или выполняла очередное задание Адди, – я тем самым усиливала связь между настоящим Саймоном и его отражениями. Вот почему СРП Саймона был таким мощным. А когда два Саймона, настоящий и отраженный, встретились, мир вокруг них начал рушиться – их совместного сигнала было слишком много для одной реальности. Вот почему обнаруживаемые мной инверсии были связаны именно с Саймоном. И по той же причине вокруг него постоянно возникал эффект барокко.

Он был болезнью, а не симптомом.

А я – ее переносчиком.

Поэтому я должна была найти и лекарство.

Машину Адди я заметила, только когда чуть не налетела на нее.

– Садись, – сказала сестра, чуть опустив боковое стекло.

Я потянулась к ручке дверцы и замерла, увидев, что на переднем пассажирском месте сидит Элиот и лицо у него мрачное.

Вздохнув, я скользнула на заднее сиденье.

– И что же я теперь сделала?

– А ты не знаешь? – искренне удивилась Адди.

– Список возможных вариантов довольно велик. Пожалуйста, облегчи мне задачу.

Элиот зашевелился на сиденье – видимо, хотел напомнить мне, что Адди ищет доказательства моей вины и эти поиски могут привести к нему. Чтобы спасти его, я должна была отвлечь от него внимание и вызвать огонь на себя.

– Для начала, – произнесла Адди, – давай побеседуем о парне из Главного Мира, с которым ты спишь.

– Я с ним не сплю! Почему все думают… вообще-то я худо-бедно умею себя контролировать.

– Ты много раз демонстрировала полное отсутствие самоконтроля, – процедила Адди. – Так или иначе, ты встречаешься с этим типом вместо того, чтобы посещать занятия в школе. Он – проблема, Дэл, и ты должна со всем этим покончить.

– Я это уже сделала. Но есть гораздо более серьезная проблема, связанная с Саймоном.

– Он и есть та самая аномалия, которую пытались найти мама с папой, – заявила сестра.

– Откуда ты…

Сидящий рядом с Адди Элиот кашлянул. Я тронула его за плечо:

– Это ты ей рассказал?

– Она и так догадывалась, что что-то не так.

– Значит, говоришь, ты подхватила грипп? – В голосе Адди звучало презрение. – Я бы еще могла поверить, что это похмелье. Но только не грипп.

Элиот развернулся на переднем сиденье, чтобы заглянуть мне в лицо.

– Я записал частоту Саймона, когда застал его у тебя дома, – заговорил он. – Поначалу кажется, будто она звучит совершенно нормально. Даже моя карта ничего не отразила. Но если слушать долго и внимательно, начинаешь понимать, что в ней есть фальшь. Все в ней – каждый фрагмент, каждый элемент – скорректировано. Кажется, что она вот-вот отклонится от правильного диапазона, но в последний момент что-то мешает ей это сделать.

– У меня плохие отметки по физике. Что это означает?