Диссоциации

Раз в неделю они встречались в отеле «Бристоль» на Пушкинской, снимали на пару часов номер, потом следовал традиционный кофе в «Варвары Ital Bar», вялый обмен мнением о жизни. Секс с Оксаной приятно резонировал с «трахом» с предыдущими его подругами. Её, слегка мальчишечья, худощавая фигура (в меру «тюнингованная», без переборов типа «московского свистка» и «силиконовых бивней») его заводила, неповторимый запах загорелой кожи будоражил, длинные ноги с безупречным педикюром...короче, как сейчас говорят, «химия» в отношениях присутствовала. Во время близости с ней у него появлялось то пьянящее чувство абсолютной власти над женщиной, когда мужчина чувствует, что партнёрша принадлежит ему и только ему. Это льстило и повышало его мужскую самооценку. В их отношениях смущало только одно - насколько Оксана была искренна и естественна в постели, настолько же она была закрыта в обычном общении. С ней можно было болтать о чём угодно, но как только речь заходила о её личной жизни или о работе, моментально выражение лица менялось. Кстати эту черту Захар давно приметил у московских business woman, многого добившихся в этой жизни своими силами. У них возникает маниакальное недоверие ко всем мужчинам. Они боятся подпустить своего партнёра слишком близко, подсознательно ожидая от него какого-то подвоха. Как правило, у каждой из них есть своя печальная история о бывшем кавалере, который (нужное подчеркнуть): а) занял крупную сумму денег и пропал; б) оформил квартиру на себя и нашёл себе другую женщину; в) взял кредит, оформленный на неё и кинул… and so on…Захар несколько раз пытался внести ясность в их отношения, объяснить ей, что она ему интересна прежде всего как женщина, но Оксана предпочитала сохранять выбранную дистанцию. В такие моменты он чувствовал себя эдаким самцом-осеменителем, но особо не углублялся в проблему, предпочитая списывать это на побочный эффект от такого рода отношений. Это слегка раздражало ещё потому, что Захар всегда считал, что секс является прекрасным способом лучше узнать человека. Он давно перешёл к стратегии «познакомиться получше с девушкой, чтобы с ней переспать» к стратегии «переспать с девушкой для того, чтобы лучше с ней познакомиться».

Как бы не легкомысленно, как ему казалось, к ней он не относился, но когда Оксана не брала трубку телефона и не перезванивала, это его бесило и выводило из себя, он даже порывался пару раз вычеркнуть злополучный номер и найти себе другую, более покладистую, любовницу, благо для его финансового состояния и образа жизни это было не проблема, но потом «давал слабину» и всё продолжалось по-прежнему. А она, как будто, интуитивно догадывалась об этом (всё таки есть какое-то чутье у баб, не понимаемое мужиками, чисто женское умение разобраться в происходящем, не подключая логику), начинала «вальсировать» - подпуская его то ближе, то пропадая на несколько дней. В такого рода ситуацию Захар попал впервые, если не считать юношеские сопли по школьным подругам, и был не приучен к этому! Он привык на протяжении многих лет доминировать над женщиной - не любить самому, а позволять это делать своей партнёрше. В тоже время эта ситуация интриговала, добавляла в его жизнь острых ощущений. Но интуиция подсказывало ему, что проблем в связи с этим он ещё наживёт…

...Из динамиков зазвучала песня:

Город-сказка, город - мечта,

Попадая в твои сети, пропадаешь навсегда.

Вода и воздух простуд и сквозняков

Запах бензин и дорогих духов.

 

Москва.

В его жизни Москва (а точнее он в этом городе) появилась случайно. Захар никогда не грезил столицей в отличии от многих провинциалов. Он оказался в ней скорее по необходимости, чем по любви.

Он родился в подмосковном Обнинске, где практически все друг друга знали, его устраивал неторопливый и размеренный уклад жизни. Его родной город никогда не был депрессивным местом, наоборот - местечковая, слегка провинциальная жизнь давала чувство уверенности и спокойствия. Хотя уже тогда наиболее продвинутая часть населения ездила на заработки в Москву, благо на электричке было всего два часа езды.

Осенью 1993 года Захар после пяти лет учёбы на авиационного инженера заканчивал последний курс МАИ. Будучи в то время человеком ответственным и по-советски совестливым, он пришёл к неутешительному для себя выводу, что будет лучше для отечественной авиации, если он засунет свой диплом об окончании данного вуза куда-нибудь подальше.