Диссоциации

Как-то после очередного построения к ним в курилку подсел их командир взвода, курсант пятого курса Алексей со звучной фамилией Комиссаров. Увидев кислые лица своих подчинённых, он сначала расспросил, кто откуда родом, а потом стал рассказывать, как сам поступал в училище. За какие-то двадцать минут, он «прокачал духом» неуверенных и ещё неопределившихся абитуриентов, вернул их к жизни, сделав им своеобразную инъекцию оптимизма, уверенности в правильности выбранного «курса». Тогда молодые ребята впервые испытали на себе силу человеческого слова, мастерство убеждения. Надо пояснить, что большинство поступающих были всё-таки далеки от военной службы и плохо представляли себе что их ждёт впереди, поэтому испытывали схожие чувства сомнения и неуверенности в своих силах.

Конечно, среди поступающих встречались и более опытные ВС (пришедшие со срочной службы), а также выпускники-«нахимовцы», но их было мало, да и рассказать что-то путное они не могли, а может и не хотели.

Алексей говорил о славной истории училища, о флотских традициях, о том какая интересная учёба ждёт ребят в случае поступления, о захватывающих морских практиках и стажировках, о том, какие в училище великолепные преподаватели, сами прошедшие суровую морскую школу. Этот рассказ вселил в ребят осознанное желание (даже стремление!) попасть в училище.

Накануне, перед первым экзаменом, лёжа после отбоя в казарме на втором ярусе, Захару с Мишкой не спалось. Шумел ветер в кронах вековых корабельных сосен, смешиваясь с лёгким морским бризом, который шёл с залива. Хвойный сосновый воздух сливался с йодистым запахом водорослей. В голове у ребят крутились тревожные мысли…

Сейчас, вспоминая тот момент, Захар понимал, что, наверное, именно тогда состоялся его переход от детства к самостоятельной взрослой жизни, в которой только ты сам решаешь, как жить дальше…

Именно в ту ночь у друзей состоялся серьёзный мужской разговор. Они впервые почувствовали меру своей ответственности, им вдруг стало стыдно за себя, за свою слабость, трусость, стало жалко своих родителей, которые надеялись на успешное поступление своих сыновей. Стоит пояснить, что в то время высшему образованию уделялось большое значение, оно являлось своеобразной путёвкой в жизнь. Не поступить в институт, значило попасть осенью на службу в армию, где, к сожалению, не приходилось говорить о повышении интеллекта. А через два года молодой человек с большой долей вероятности успешно пополнял ряды рабоче-крестьянской молодёжи с соответствующими перспективами, а точнее отсутствием таковых. Словом, ребята решили идти до конца, сдавать экзамены, а там будь, что будет. Назавтра их ждал первый экзамен.

Несмотря на то, что время, отведённое для подготовки, они практически потратили на весёлые похождения по Питеру, ребята к своему немалому удивлению успешно сдали экзамены, хотя конкурс был достаточно высоким. В жизни часто бывает – то, чего не очень хочешь, достаётся легко, а то, о чём грезишь, так и остаётся мечтой…

*****

Мишка успешно закончил ВВМУРЭ, на службу попал в Кронштадт. Чтобы не видеть, как окончательно добивают военно-морской флот, уволился, вернулся в Москву, стал ведущим аудитором в крупной московской фирме, занимающейся приватизацией лесхозов в Архангельской области. Но, как это часто бывало в те времена, фирма что-то не поделила с местными бандюками, и по неведомым Захару причинам, на Мишку «наехали». Ему пришлось «залечь на дно».

Мишка прожил около трёх лет в монастыре в Ярославской области, за это время лишившись всего нажитого. Жена, списав его в лузеры, стала выстраивать свою жизнь, где места для мужа не оказалось, в результате выселила его из родительской престижной «сталинки» в коммуналку. Закончив духовную семинарию и приняв постриг, Мишка, а теперь уже иеромонах Тихон, применил свои деловые навыки, взяв на себя всю аппаратно-хозяйственную деятельность храма: успешно вернул монастырские земли, отбив от коттеджной застройки, нашёл финансирование, провёл к нему дорогу…

Вспоминая о нем, Захар ловил себя на мысли, что Мишка остаётся для него единственным связующим звеном с беззаботным детством и юностью, с его малой родиной. Он был для него мудрым собеседником, человеком, c которым можно просто по-человечески поболтать, обратиться за житейским советом, не боясь показаться слабым. В отличие от его сегодняшнего окружения, где основными темами для разговоров были деньги, тёлки, кабаки, кто какую машину купил, где кого поимел, общение с Мишкой делало его лучше и чище. Жаль только, что виделись в последнее время редко…

Встречая сегодня своего старого друга и видя его уже в церковном одеянии, которое сидит на нём так же эффектно и гармонично, как когда-то морская форма, Захар приходил к выводу, что, наверное, в нашей жизни все предопределено свыше, мы лишь фишки в лото - ждём своего часа, чтобы занять ячейку под своим номером...

 

 

 

 

 

Дальний поход. Лето 1990 г.

Мы говорим не «штормы», а «шторма»-

Слова выходят коротки и смачны:

«Ветра» - не «ветры» - сводят нас с ума