Дистанция смерти

– А в ущелье и в Ханбаке никого нет?

– Не знаю. Спутники ничего и никого ни в ущелье, ни в кишлаке не видели. Только что, говорю, ответ из разведотдела получил.

– А сколько «духов» может быть в Купши?

– Данные разнятся. Но если брать в среднем, то банда штыков в пятьдесят.

– С техникой?

– И с техникой, и с лошадьми.

– Там «духи», а мы идем хрен знает куда и непонятно зачем…

– Саш, не повторяйся. Сам Феофанов ни хрена изменить не может, что ты тогда от меня хочешь?

– Ясности.

– А я не могу прояснить обстановку! Не в моих это силах. Ты лучше скажи, зачем затребовал наведения ракет на район работы?

– А что, американцы навели ракеты?

– Навели. Две мобильные пусковые установки по две ракеты. Так зачем?

– Затем, чтобы в случае чего веселее было подыхать.

– Ты чего, Сань? Ты это брось.

– Я курить бросить не могу, а уж страховаться – тем более… Ладно, Крым, мне все понятно. Ты ничего не знаешь, Феофанов ничего не может сделать, Сержант молчит. Тишь, гладь да божья благодать… Пойду-ка я спать. До связи!

Тимохин отключил трубку, передал ее Колданову, приказав:

– Продолжай держать «Орбиту» в режиме ожидания.

– Есть!

– Что, Алекс, все не совсем хорошо? – тихо спросила Крофт.

– Вот это точное определение – все не совсем хорошо!..

– Сердце подсказывает тебе надвигающуюся беду?

– Ну что ты, Лу! Все будет как всегда, то есть нормально. Не волнуйся, отдыхай. Спальник-то тебе наши дали?

– У меня свой.

– Тем лучше. Отдыхай и не думай ни о чем плохом. Прорвемся.

– Я навсегда запомню это ваше слово – прорвемся… Это как символ победы.

– Или боевой клич индейцев, так?

– Наверное. От индейцев в США только вестерны да осовремененные резервации остались.

– Печально…

– Но факт.

– Спокойного сна, Лу!

– И тебе, Алекс, спокойного сна.

В 14.00 боевые группы «Орион» и «Ирбис» начали выдвижение к указанным целям. Майор Шепель вел передовой дозор, в состав которого входили капитаны Ким и Дрозденко. Первый, используя специальную электронную систему, постоянно проверял дно и склоны Чаракского ущелья на наличие минно-взрывных заграждений. В первые минуты марша аппаратура таковых не фиксировала. Шепель с Дрозденко шли рядом, осматривая склоны и все ущелье впереди. По левой вершине продвигался все же выставленный Тимохиным боец флангового дозора – майор Макаров; тыл прикрывали майор Гарин и прапорщик Чернов; в основной подгруппе шли полковник Тимохин, подполковник Соловьев, прапорщик Санеев, старший лейтенант Колданов и сержант Крофт. Подразделения «Ориона» выдерживали между собой расстояние взаимной видимости.

С первых шагов стало ясно, что Чаракское ущелье довольно сложное для перемещения. Дно усеяно камнями, валунами; склоны то сходятся, то расходятся, образуя довольно широкие и неровные площадки. Шепель, споткнувшись о камень, прикрытый невысоким ползучим кустом, выругался:

– Черт бы побрал этого Дрейка, это ущелье, этот Ханбак и всех «духов» скопом! Чуть ногу не сломал. Вот стало бы тебе, Дрозд, весело?

– С чего мне веселиться?

– Весело в том смысле, что пришлось бы тебе меня на себе тащить. Все время, до самой посадки на борт…

– По очереди несли бы.

– Нет, Дрозд, Тимохин тебя на это дело подрядил бы.

– Почему?

– А кто еще? Ким проверяет ущелье, Макаров поверху идет, Гарин с Черновым в тыловом охранении. Ни Тимохин, ни Соловьев меня не потащили бы – не положено по должности; Крофт – тем более. Санеев долго не выдержал бы. Так что пришлось бы тащить меня тебе, Андрюша, по-любому.

– Ты лучше под ноги смотри.

– Не учи отца детей строгать.

– Так это не я, а ты чуть было дно ущелья носом не пропахал.

– Его, пожалуй, пропашешь… Ладно, что у нас по склонам?

– У меня все чисто. Макаров идет спокойно. Ким свою аппаратуру чуть ли не под сто восемьдесят градусов вращает. Короче, все в норме.

– Ну и хорошо. До первого изгиба влево нам идти метров семьсот. Вот там надо работать аккуратнее.

– Какие проблемы? Надо – отработаем… Ты вот что мне, Миша, скажи: почему к нам в «Орион» Крофт определили?

– А ты что-то имеешь против нее? – усмехнулся Шепель.

– Против Луизы я ничего не имею. Я не могу понять, для чего Дрейк отправил ее к нам, а не оставил в «Ирбисе»?

– Я думаю, Дрейк не только мстителен – а ему есть за что мстить Луизе, она же отвергла его ухаживания, – но и суеверен.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, говорят же моряки, что женщина на корабле к несчастью; вот и Дрейк, возможно, придерживается того же мнения…

– Тогда он вообще не взял бы Крофт в отряд, а оставил на базе, как это делалось раньше.

– А ты помнишь, что именно так генерал и хотел поступить? Это Крофт настояла на том, чтобы ее определили на войну.

– Точно, так оно и было…

– Еще вопросы есть?.. Тогда отслеживай обстановку.

Неожиданно Ким остановился и поднял руку. Шепель подал сигнал Тимохину. Вся группа встала, заняв позиции обороны.

– Мина, Леня? – подошел к саперу Шепель.

– Хуже…

– Что хуже?

– Свежий след.

– Где?

– Вот смотри, здесь грунт, а здесь полоса земли: на этой полосе четкий след от натовского ботинка сорок третьего размера. И, судя по направлению, владелец следа шел с северного склона на южный.