А еще девочку из “Товаров для дома”. Это из-за яда? Он повсюду, да, Давид?
Значит, из-за чего-то другого? Из-за того, что я сделала что-то не так? Я была плохой матерью? Я в чем-то виновата? Дистанция спасения.
Мы сидели с Ниной на траве, среди бидонов. Дистанция спасения дала сбой, не сработала, я не увидела опасности. А сейчас в моем теле появилось что-то другое, это что-то снова начинает действовать или, возможно, бездействовать, оно острое и сверкающее.
А почему я уже не чувствую боли?
Да, она просверливает его, вспарывает, но я ничего не чувствую, я ничего не чувствую, боль возвращается ко мне белой ледяной дрожью, поднимается до самых глаз.
А вот и нить, нить дистанции спасения.
Она как будто привязана к моему желудку снаружи. И очень сильно тянет его.
А сейчас узел затягивается.
Нет, такого не может быть. Нет, нить не может оборваться, потому что я мать Нины, а Нина – моя дочь.
О твоем отце? Что-то тянет еще сильнее, узлы затягиваются. Нить сейчас разрежет мне желудок.
Нить не может оборваться, Нина – моя дочь. Нет! Господи, она обрывается.
Я умираю?
Почему я должна услышать твоего отца?
Что-то обрывается.
Больше нет натяжения. Но я все равно чувствую эту нить, она по-прежнему существует.
У тебя ослабел голос, я с трудом тебя слышу.
Это мой муж.
Да.
Это
Да, я его вижу. Это мой муж, он сидит за рулем нашей машины. Он въезжает в поселок. Это происходит в реальности?
Я вижу его очень отчетливо, прекрасно вижу.
Это мой муж.
Но, Давид…