Дисциплина (СИ)

— Перестань! Как дела расскажи лучше? Из тебя вечно не вытянешь ни слова. Кирилловна не обижает?

— Никогда не замечала, что ты её так ужасно называешь.

— Как мне её ещё называть? Кстати, мне интересно, как ты её зовёшь?

— По имени.

— Просто Настей?

— Да.

— А как же всякие прикольные «зайки»?

— Это не про нас.

— А она тебя тоже только по имени называет?

— Да.

«Не стану же я рассказывать ему, что она меня хорьком зовёт периодически. Приклеится ещё прозвище… на всю школу».

— Ты не ответила. Не обижает тебя?

— Нет. Зачем ей это делать?

— Да мало ли! Видел я, как она орёт в школе, вот и спросил. Вместе на праздники будете?

— Не знаю ещё. С этой темой, вообще, ничего не ясно.

— Как не знаешь? Ты смотрела какое сегодня число? Некоторые уже салаты строгают, а ты ещё не знаешь… Что она говорит?

— Ничего. У неё много работы…

— Какой работы? У нас каникулы. Учителя в школу приходят подвести итоги и чай попить. Твоя Настя тормозит что ли? Спроси сегодня.

— Я и собиралась сегодня, только вечером.

Так хорошо и открыто, как сегодня, мы с Ромкой ещё не общались. Я будто с родным человеком поговорила. Нужно было нам так раньше выбраться куда-нибудь и погулять.

Позже к нам присоединился Вадим, и мы решили немного выпить. За наступающий год, за то, чтобы в жизни всё получалось, как мы того желаем, за любовь, и чтобы она никогда не заканчивалась.

Домой я пришла в одиннадцать часов. Пока переоделась, сходила в душ, поужинала — приехала Анастасия.

Взвинченная, с кучей документов каких-то… Они никогда в её сумке не умещаются.

Обутая, прошла на кухню, открыла холодильник, достала бутылку и сделала два больших глотка виски.

У меня аж во рту загорчило, хотя я была лишь в роли наблюдателя.

— Что-то случилось?

То, как она посмотрела на меня, ничего доброго не предвещало. Я отложила тарелку и приборы подальше.

— Хорошо, что ты не спишь, — произнесла на выдохе и захлопнула холодильник. Так сильно, что раздался грохот изнутри. Что-то упало.

Настя подошла ко мне и сразу же поцеловала. Губы… мягкие и податливые, со вкусом алкоголя, помады и её самой.

Она отчаянно целовала меня, и я слышала звук, с которым расстёгивалась её юбка.

Женщина не отрывала взгляда от моих глаз… Он был слишком напористым, желающим жить только этим мгновением, грустным и окунал с головой в синюю глубину.

Настя положила мои руки на свои бёдра и больше не двигалась.

Я на ощупь порвала ей колготки, отодвинула в сторону бельё… заставила учащённо дышать и схватиться за мои плечи. Крепко.

Через какое-то время мы были уже в постели и снова молчали. Я знаю, что она не спит. Дыхание спящего человека отличается… Настя просто лежит ко мне спиной и думает о чём-то своем.

— Насть, можно вопрос?

— Завтра спросишь. Я слишком неадекватна сегодня.

— Но завтра уже тридцатое число… Что ты будешь делать в новогоднюю ночь?

— То же, что и в новогодний день. А вообще, я хотела завтра лететь к ребёнку.

— Надолго?

— На пару дней, ведь больше не разрешат. Сегодня… — Настя повернулась ко мне лицом, злорадно усмехнулась и схватила меня за лицо двумя руками. Будто она голову оторвать мне собиралась. — Я окончательно проиграла своего ребёнка. Суд оставил её отцу. Эта дрянь больше не отпустит её ко мне без сопровождающих.

Я ничего не понимаю в судах и детях… не понимаю, что Настя чувствует, хотя я вижу, что ей больно. Поэтому я молчала и терпела её крепкие руки на своём лице.

Почувствовав, что женщина снова притягивает меня ближе, привстаёт на локтях, а затем нависает надо мной, я поняла, что эта ночь только начинается.

Смутило то, что она встала в самый неподходящий момент и ушла в темноту комнаты… благо ненадолго.

Потом вернулась в постель, начала часто целовать шею и ключицы, проводить языком, где только что был оставлен поцелуй…

Сильнее развела ноги, коснулась пальцами и каким-то незнакомым холодом… и достаточно резко толкнулась телом.

Я аж прервала вдох и пыталась сосредоточиться на ощущениях.

«Это точно не руки моей Насти!»

Она притягивала за бёдра ближе, и её хватка доставляла мне больше дискомфорта, чем вот это… что она делала.

Выждав несколько секунд, Настя начала плавно двигаться.

Наверное, я была слишком неподвижна в тот момент и чуточку зажата…

Раз уж она несколько раз уже стукнула мне по коленке, чтобы я не смыкала ноги. Затем она подложила свои ладони мне под поясницу, обхватила руками зад, крепко сжала его и начала меня двигать, подстраивая под свой темп.

Зимой на улице поздно рассветает, но так красиво, когда открываешь сонные глаза, видишь падающий снег за окном и стоящую во мраке фигуру, укутанную лишь в простыню. Она небрежно прикрывает наготу, а я представляю её Венерой.

«Если бы я умела хорошо рисовать, не медлила бы ни секунды».

— Прости, я зверею последнее время, а другой, кажется, ты меня и не видела. — Настя продолжает смотреть в окно. «Как она поняла, что я проснулась?!» — Покажись утром врачу, к которой я записывала тебя.

— Зачем?

— На всякий случай.

— Я чувствую себя нормально.

— А я, нет.

Настя, и правда, дотошная в этих делах. Думаю, это хорошо.

— Ты же понимаешь, что я не могу взять тебя с собой?!