Дисциплинарный санаторий

Flower-children[166] озвучили свое существование, как ни одно поколение до них. Философия хиппизма нашла свое наиболее яркое выражение в сладеньких песнях группы «Битлз», в заунывном бормотании Боба Дилана. К инфантилизму, унаследованному от бит-поколения, прибавилась заметная феминизация — длинноволосая четверка «Битлз» на фотографиях того времени выглядит переодевшимися самочками, не говоря уже об общей нежноголосости и сладкодевичестве их голосов. Стрижеными в скобку миловидными девочками, выпорхнувшими на сцены концертных залов мира, сладкие мальчики «Битлз» точнейшим образом выражали психоструктуру нового поколения европейской молодежи — ее бессилие, женственность, сладчайший эгоизм и безграничную эмоциональность. Культ эмоций, начавшийся джазом, растянулся на все 50-е, 60-е и добрую половину 70-х годов. (Real man[167] исчез куда-то, засмущавшись, может быть, уехал воевать в Конго, Алжир или Вьетнам, уступив место сладкоголосым и длинноволосым гитарным соблазнителям.) Может быть, потому, что энергия молодежи выразила себя в таком количестве музыкального шума, ярость ее была успокоена марихуаной, активность была убита открытием психоделических наркотиков, отрицание санаторной цивилизации ограничилось переворотом в модах одежды и поведения. В пацифизме, sex promiscuity[168] (она же сексуальная революция), в непротивлении насилию — «love»… Хиппи-движение сумело выразить себя лишь в безвольных молодежных бунтах. (Май 1968 года в Париже, волнения 1969 года в Беркли и пр.) Парижские молодежные волнения гордо втиснулись в историю под названием «Революция». Однако, судя по множеству фильмов-документов, они были скорее массовым мюзиклом в жанре рок-оперы «Иисус Христос — Суперзвезда». Революция — серьезный жанр, и для постановки его требуются трагические актеры, не актеры водевиля. А именно водевильными были участники хиппи-движения. (За исключением криминального Мэнсона, случайно попавшего на водевильную хиппи-сцену. Единственного мужчины в движении.)

Любая параллельная социальная мода, очевидно, оттягивает силы и внимание поколения от задачи (чисто биологический инстинкт) отъема власти у старших самцов. Если бы русские юноши 1917 года имели возможность потерять часть энергии, выразив ее в музыкальных воплях или растворив в наркотиках, кто знает, может, Революции не случилось бы.