Дисциплинарный санаторий

В почтовом ящике все больше цифр. На страницах газет все больше цифр. В витринах магазинов все больше цифр. Низкие или высокие проценты убеждают нас войти именно в эту дверь и оставить часть денег именно тут. Увеличившийся годовой доход (заполняя «декларацию доходов», гражданин вынужден подсчитать его волей-неволей) — предмет радости, чуть подпорченный печалью: контрибуция обществу будет выражаться более жирной цифрой. Наилучшая трудоспособность оплачивается наилучшим образом, следовательно, цифра годового дохода является также степенью признания обществом заслуг индивидуума, есть его рыночная стоимость.

Ежедневно появляющиеся в разделе «Биржа» в конце тележурнала цифры стоимости американского доллара, золота или колебания индекса Доу Джонса не преследуют практических целей (информация поверхностна и непрофессиональна), но вызывают в гражданине волнение чистого болельщика, дают ему чувство соучастия в обществе, социализируют индивидуума. В октябре 1987 года media насильственно кормила граждан цифрами падения Биржи до тошноты: финансовую ситуацию подавляющего большинства населения вся эта история не изменила, но воображаемые битвы, разыгравшиеся где-то в финансовых небесах, напугали-таки населения санаториев.

Как всякие жрецы, служители культа калькуляторов, компьютеров и минителей окружают свои церемонии романтической мистикой, священной тайной, сознательно и подсознательно способствуют рождению профессиональной Мифологии. Жрецы-технократы в беседах на радио и теле расхваливают достоинства ящиков с клавишами и экраном, их сверхчеловеческие способности. Их ящики уже умеют калькулировать много лучше человека, но думать еще не умеют. «Мы мечтаем о том, чтобы сделать компьютер таким же интеллигентным, как человек», — восторженно поверяет технократ свою мечту телезрителям… Заметим, что далеко не всякий человек интеллигентен. Большинство — неинтеллигентны. Однако опасность конкуренции пока не грозит даже самым слабым человеческим мозгам. Единственная «интеллигентность» компьютеров заключается на сегодняшний день в суперпамяти. Посему естественным образом ящик компьютера, заменяющий несколько комнат, наполненных пыльными бумагами, произвел фурор в архивной, секретарской и бухгалтерской профессиях. И в полицейском архивировании в первую очередь. Полицейские всегда были активными двигателями прогресса. Доступ к досье сегодня прост и прям. Набираются код, имя, фамилия и кличка, и нужное «дело» появляется на экране. Строка за строкой. Кажется, это возможно сегодня делать прямо из полицейского автобуса.

Казалось бы, пусть и радуются полицейские, архивисты, секретарши и бухгалтеры. Они многочисленны в обществе, где производство предметов и их подсчет не только абсурдным образом цель жизни каждого индивидуума, но и предмет гордости отдельных обществ и соревнования между ними. (Разве не похваляется одна страна перед другой процентами прироста Gross National Product? Разве не презираются высокомерно «неразвитые» страны?) Но нет, технологический переворот в архивно-бухгалтерской профессии предлагается всему сообществу человеческих существ едва ли не как появление Нового Света, новой религиозности, в качестве явления всемирного значения, размером с Французскую революцию. Произошла, оказывается, «Информационная Революция»! И нам говорят, что мы живем уже в «обществе информации». Возможно, в комнаты министерства финансов, к инспекторам Минку и Нора société informatique[140] явилось еще и до 1978 года, очень может быть, однако в третьем, одиннадцатом, десятом, восемнадцатом округах Парижа оно попахивает дерьмом, ибо соседствует с туалетами на лестницах (дыра с двумя «башмаками» для ног). То есть капли общества информации вкраплены в море бальзаковского и селиновского общества. А за Парижем и его пригородами начинаются поля, где крестьяне живут еще в société Авеля и Каина, куда вкраплены электричество, телеантенны и гормональные средства для быстрейшего производства мяса. Упоение современностью и прогрессом, разумеется, всегда толкало человечество к абсурдным крайним умозаключениям, еще лет двадцать назад социолог Маршалл Маклюэн утверждал, что в тропическом поясе рефрижератор — самая революционная идеология, однако на площадях тропического пояса сегодня не стоят статуи рефрижераторов. А ведь у рефрижератора в отличие от компьютера было куда больше шансов взобраться на постамент. Его содержимое прямиком идет в народные желудки, в то время как содержимое компьютеров лишь воздействует на воображение.