Дитя Аэллии

Единое движение прокатилось по людской массе в сторону, которую указывал мальчишка на одной из крыш. Оттуда прибыли две черные повозки, предваряемые ищейками со стигийскими волками на поводке; толпа в страхе отшатнулась от рвущихся на них бешеных тварей.

Повозки остановились. Из них по одному на свет стали выходить висельники со связанными за спиной руками. Все, как на подбор, имели уродливую, едва ли не пугающую внешность, которая не оставляла места ни для сомнений, ни для жалости. Неожиданно среди них оказалась девушка. Она была совсем еще юна и казалась такой хрупкой на фоне головорезов, что толпа, позабыв об осторожности возмущенно зароптала:

— Женщина! Еще дитя! Невиданно! Позор!

Кайла неправильно поняла эти выкрики и испугалась сильней, если это только было возможно — ее бледное лицо приобрело землистый оттенок. Солдаты напряглись, ищейки чуть приспустили волков, дабы утихомирить народ.

Осужденных, всех кроме Кайлы, вывели на помост и выстроили в шеренгу напротив виселиц. Пока секретарь суда поименно оглашал список и перечислял вменяемые преступления, двое помощников палача накидывали приговоренным петли на шею. В тот страшный момент во взоре каждого из обреченных отражался его характер: одни смотрели с хладной покорностью, другие оглядывали площадь с беспокойной злобой, кто-то, закрыв глаза, читал молитву.

Один из преступников стал кричать и вырываться. Люди в толпе затихли. В повисшем молчании мольбы висельника зазвенели еще невыносимей.

Палачу и его помощникам с трудом удалось накинуть на него удавку. Почувствовав на шее веревку, мужчина зарыдал отчаянней:

— Нет! Нет! Пожалуйста!

На последнем слоге его голос сорвался, и он вместе с остальными рухнул вниз.

Кайла не была готова к такому зрелищу. В ее распахнутых от ужаса глазах отражалась дюжина трупов, качавшихся в воздухе. Эта картина заполнила собой весь разум, девушка даже не слышала взбудораженного гула публики, которую словно прорвало после первого акта этой чудовищной комедии.

Помощники поспешили освободить виселицу. Вдруг Кайла почувствовала, как кто-то, подхватив ее под руку, потащил к эшафоту. Она не могла сопротивляться, реальность вокруг поплыла, как во сне. В близком к обмороку состоянии она поднялась по лестнице. Однако едва девушка ступила на помост и увидела перед собой виселицу, как рассудок вернулся к ней. Она, наконец, в полной мере осознала, какая участь ей уготована. В голову ударила паника.

— Нет! — прошептала Кайла, остановившись. — Это безумие!

— Все обойдется, — ответил кто-то сзади. — Главное, делай, как я скажу.

— Нирлон?

В душе забрезжила надежда: здесь повстанцы, Нирлон с ними заодно — она будет спасена. Подталкиваемая со спины, мятежница, спотыкаясь, добрела до места казни. Возбуждение в толпе нарастало.

— Кайла Элая Нолан, повинная и уличенная в ереси, убийстве трех военнослужащих, — громко и монотонно зачитал секретарь, — организации тюремного бунта и теракта с целью покушения на царскую особу…

Вдруг он замолкнул, а по людской массе прокатился шепот: на помост взошел Гордон.

— Милосердия! — оживленно воззвал народ. — Милосердия!

При виде Гордона сердце Кайлы вспыхнуло ненавистью — вот он, истинный виновник всех страданий! Беспринципный тиран под маской джентльмена!

Царь протянул мятежнице руку.

— Поцелуй, — шепотом приказал Нирлон.

От возмущения она едва не задохнулось: таков план Нирлона?! Жизнь в обмен на прилюдное унижение?! Ни за что!

Дрожа от бешенства, Кайла посмотрела в наглые глаза Гордона и плюнула ему в ноги. Не обращая внимания ни на отчаянные увещевания Нирлона, ни на гомон пораженной толпы, она сама подошла к виселице. Гнев вытеснил в ней ужас перед смертью.

— … а также в оскорблении царской особы, — тем же нудным тоном добавил секретарь, — приговаривается к смертной казни через повешение.

Зазвучали барабаны.

— Нет, подождите, — пытался вмешаться Нирлон, но другой помощник оттеснил его. — Петля, прошу!..

Палач подошел к Кайле, надел на нее удавку и подтянул узел. Девушка почувствовала на веревке кровь, оставшуюся от предшественника. Пытаясь справится с тошнотворным чувством, мятежница зажмурилась. Вопреки ее ожиданиям жизнь не промелькнула вмиг перед ней. Вспомнив о сотне наблюдателей, Кайла открыла глаза. С возвышения ей было видно всю безмолвствовавшую площадь.

Когда молчит толпа — это страшно.

Барабаны отстучали последнюю дробь, и палач взялся за рычаг. Следующие секунды растянулись для Кайлы на целую вечность. Она различала каждую деталь вокруг: краски стали резче. Разум был на удивление спокоен, только сердце, словно обезумевший зверек, билось о грудную клетку. Она ждала. Ждала конца, с которым почти смирилась. Единственное ее сожаление было о том, что она не смогла проститься с любимыми…

Как только явилась эта мысль, она увидела Криса. Он стоял, низко надвинув капюшон, среди множества чужеликих зрителей, но Кайла не могла не узнать эти глаза. Благословенное видение!

— Прощай, Крис, — прошептала Кайла.