Дитя Бунта

Я не стану перечислять имена тех, кто один за другим приезжали и приходили ко мне домой на Альберт-стрит, где по всему кварталу теперь дежурила человеческая полиция. Родня по маминой и папиной линии, соседи, друзья, родня друзей, друзья друзей, враги друзей, любители сенсаций, представители разных церквей. Прим. авт.: В Шотландии существует национальная пресвитерианская церковь, возникшая в эпоху Реформации, и епископальная (католическая) церковь.

Все они слились в одну безликую массу, ждущую от меня очень многого: возглавить… поддержать… принять решение… потребовать… и, наконец… простить.

ПРОСТИТЬ?!

Вы хотите больше всех, святой отец! Простить?! НИКОГДА!

Я нашла в себе мужество выставить всех за дверь, и, наверное, минут двадцать просто сидела в комнате Эвана, не будучи в силах хотя бы прикоснуться к его вещам.

Мой мальчик сюда больше не вернется…

И снова загудел айтел.

ДЭЙ?!

Услужливая память дернула за совершенно ненужные сейчас ниточки. Двести тридцатый год, Глазго, дизайнерские курсы, билет в дансинг Бэрроулэндс… Прим. авт.: «The Barrowlands», культовая рок-площадка Шотландии, в Ист-Энде Глазго, принимающая музыкантов мирового уровня. Звонок по номеру, который я старалась вычеркнуть из памяти… Мягкий и нежный баритон Дэйеля в трубке, встреча, поцелуй, ночь после концерта… Зачем ты звонишь сейчас, когда я меньше всего нуждаюсь в словах утешения от эльфа?!

Я в крике обрушила на него всю свою боль последних часов.

— Я неповинен в этой беде, Maidin, — холодно заметил Дэй. — Если понадобится помощь — ты знаешь мой номер.

Он отключился.

Что мне сейчас делать? Просили «возглавить» и «поддержать» — да, смогу. Мне больше ничего не остается!

Я записала короткое обращение к вождям других кланов, взвешивая каждое слово об организованном мирном протесте и ряде требований к силовым структурам, и нажала знак рассылки. Первый шок обрушился на меня минут через сорок — пятьдесят, когда позвонил давний друг отца, Эдам Макфарлан, живущий с семьей на ферме в пригороде.

— Айли, девочка, — начал он обеспокоенным голосом, — что ты творишь? Все уже в сети, твой голос гремит по всем каналам… О каком возмездии ты говоришь? Я не люблю Темных, но считать всех достойными смерти…

— Что?

Я даже не поняла, о чем он, пока не услышала из трубки фрагмент моей собственной речи, вывернутой наизнанку и обросшей несуществующими ранее предложениями. Я что, бредила?! Как это возможно?! Я этого не говорила! Я призывала к мирному протесту, чтобы больше не погиб ни один ребенок!

Теперь голос Эдама стал озабоченным и не терпящим возражений, как у папы, отчитывающего меня за плохое поведение в школе:

— Ты дома, девочка?

— Да!

— Там нельзя оставаться, ни минуты! Уверен, «спецы» вот-вот нагрянут, вопрос в том, кто раньше… Если люди из полиции государственной безопасности, то тебя ждет арест. Если Темные из ОАН — могут пристрелить на месте. Эдам-младший в городе, он как раз уже едет к тебе. У него неприметный старый «Опель», все тот же, медленно поедет мимо ближайшего к тебе сквера, будь там как можно скорее! Мы не бросим тебя, Айли, ни в коем случае. Если еще не поздно…

Не понимая масштабов грядущей трагедии, я быстро переоделась в старый спортивный костюм (куртка с капюшоном, он скроет ярко-рыжие волосы) и кроссовки, в которых бегала по утрам в ближайшем сквере. Я сгребла и рассовала по карманам документы, айтел, какую-то наличность и чиповую платежную карту, и бросилась вон из квартиры. По пожарной лестнице выбралась на крышу и оттуда спустилась по черному ходу вниз, никого не встретив, но явственно слыша вой полицейских сирен.

Я приоткрыла дверь черного хода, выглядывая в щелочку. Задний двор дома… Разноцветные «раковины» приема и сортировки бытовых отходов… Вальяжный полосатый кот госпожи Марвин… И вдруг — звук урчания мощного байка! От неожиданности я распахнула дверь, увидев перед собой только что подъехавший «Томагавк» без номеров. Прим. авт.: Возможно, Айли имеет в виду «Dodge Tomahawk», самый быстрый мотоцикл в мире, созданный в 2018 году. Разработчики оснастили байк фирменным силовым агрегатом с рекордным рабочим объемом в 8,3 литра. Максимальная скорость его составляет около 670 км/час. Помнится, владелец этого байка без тени хвастовства намекал мне три года назад, что новая, ручной сборки, «лошадка», летит со скоростью более чем четыреста миль в час.

От Эдинбурга до Абердина сто двадцать миль по трассе. Я орала на Дэя примерно час назад. Скорее всего, он выехал, как только услышал то же фальшивое обращение, что и Эдам-старший.

— Sui, amaideach! Прим. авт.: Садись, дурочка! (ирл.) — Приглушенно донеслось из-под черного шлема. — Что ты наделала?! Тебе есть, куда ехать?!

Я не заставила себя просить дважды и надела протянутый мне второй шлем:

— Да, есть. Сейчас мимо сквера. Едем туда!

Скорость была умеренной как раз настолько, чтобы в конце квартала увидеть знакомый «Опель» Эдама-младшего.